Впрочем, непонятными они оставались недолго. Очень скоро обнаружилось, что от тихих постукиваний все выстроенные преграды задрожали и пошли трещинами — магическая вибрация разрушала защиту. Заклинания сыпались как старая штукатурка, вскоре рухнуло всё, кроме Кайлеанова щита. Истончившийся, он всё ещё держался.
Глаза ушебти разгорелись, чёрное недоброе личико обратилось в сторону кровати.
Направление он определил верно.
Тёмная фигурка двинулась в мою сторону, продолжая постукивать копьём об пол.
Я вдруг сообразила, что анималингва способна передаваться на большие расстояния, нежели обычная человеческая речь. Надо было попытаться мысленно призвать Кайлеана, но для этого придётся убрать последний щит… последний, не считая подушки.
Ушебти приближался, я рискнула и приоткрылась, чтобы послать призыв о помощи… и ушебти сразу же, без разбега, прямо с места прыгнул ко мне на кровать.
Защита пала.
«Кайлеа-а-ан!» — выкрикнула я на анималингве, а в сторону ушебти вслух выдала бессмысленное «Отстань от меня, дурак!». Взмах подушкой смёл человечка с кровати. Он слетел вниз и прокувыркался до соседней стены, но тут же поднялся, разбежался и прыгнул. Он опять оказался рядом и на этот раз был настороже. Когда я попыталась ударить его, он ловко увернулся и ответным ударом распорол подушку сверху донизу.
Пух и перья взлетели и закружились в воздухе, этот странный снегопад отвлёк меня на долю секунды. Острая игла вдруг вонзилась в ступню — это ушебти подскочил и ткнул копьём и попал, наверное, прямо в нерв — боль была адова. Нога сразу как-то онемела и перестала слушаться, я не могла ею пошевелить. От боли и ужаса я вдруг отчаянно заголосила на анималингве «Мяу-у-у!».
Надо было внятно предупредить Кайлеана об опасности, но меня заклинило странным образом, и вместо нормальных слов выходил только кошачье «Мяу-у-у!».
Он уколол меня опять, на этот раз в голень другой ноги и я замяукала ещё истошней, обнаружив, что обе ноги перестали слушаться. Хлестнув по ушебти зажатой в руке изуродованной подушкой, я отшвырнула человечка от себя. В воздух взвилась новая порция пуха и перьев, чёрная фигурка отлетела на другой конец кровати, но в полёте сделала сальто и приземлилась, даже не упав.
Ушебти отвёл копьё назад, присев для прыжка… Я зажмурилась, закрыв лицо руками, чтобы защитить глаза…
«Мяу! Мяу! Мяу-у-у!..»
По комнате раскатился низкий глухой рык.
Не веря своему счастью, я вскинула голову.
Каменный человечек застыл, не успев прыгнуть. В дверном проёме стоял Кайлеан… с искажённым потемневшим ликом зверя, глаза уже светились красным не хуже, чем у ушебти, волосы удлинились и шевелились змеями… не было зрелища прекрасней в мире! Кайлеан выкинул вперёд руку и рыкнул что-то по-древнеегипетски. Ушебти вздрогнул, выпрямился, застыл, потом задёргался, делая нелепые шажки то вперёд, то назад, то вбок. Он замахнулся на меня копьём, снова застыл…
Пух и перья, взлетевшие в воздух, тоже зависли.
Кайлеан, оставаясь на пороге спальни, начал читать заклинания.
Я наконец опомнилась, перестала мяукать… и заплакала как обычный человек.
На переподчинение ушебти ушло, наверное, не так много времени, как казалось, но каждую минуту я засчитала бы за час. Каждая молекула чёрного базальта была насквозь пропитана верностью Мортену, низкий глухой голос Кайлеана звучал, не умолкая. Заклинания обрушивались на ушебти, не давая ему опомниться, человечка крючило, будто он состоял из плоти и крови и его терзал приступ неведомой лихорадки. В конце концов Кайлеан добился своего — ушебти спрыгнул с кровати, строевым шагом приблизился к нему, пал ниц и протянул копьё в знак покорности.
Кайлеан с надменным видом что-то произнёс и ушебти заговорил, не поднимаясь с пола. Голосок у него был жуткий — тонкий, но какой-то механический, будто его для неузнаваемости пропустили через компьютерную программу. Допрос длился недолго, затем огонь в глазах Кайлеана угас и лицо приобрело нормальный вид. Он наклонился, бестрепетно взял человечка за шею, отнёс к комоду, повернул лицом к стене и оставил так, рявкнув напоследок что-то повелительное. Затем бросился ко мне и сгрёб в охапку.
— Я виноват… не думал, что так скоро… прости… прости… — бормотал он, сжимая так, что все мои косточки затрещали.
— У меня ноги как ватные! — (Пришлось сделать некоторое усилие, чтобы изгнать мяукающие интонации.) — Он копьём меня колол! И глаза хотел выколоть!
— Ш-шустрый, с-скотина! — сквозь зубы произнёс Кайлеан, ослабил объятия и метнул в ушебти энергетический разряд. Молния ударила в чёрную фигурку и скрючила её. Ушебти упал, свернувшись в позе эмбриона, копьецо отлетело в сторону.
Потревоженный пух пришёл в движение и медленно-медленно поплыл по комнате, будто находился в невесомости.
— Ой-й-й… — поморщилась я. — Оставь его, он просто слуга. Но я ходить не могу теперь!
— Зло ушебти уже исчезает, потерпи немного. И он не в глаза целился.
— А куда?
— В горло. Его задачей было обездвижить и лишить дара речи. А затем пригласить Мортена… к десерту.
— Он вызвал Мортена? — Я содрогнулась.
— Не успел, поскольку не выполнил приказ до конца. Но был близок к тому. Прости, я распылил бы его на атомы прямо сейчас, но он нам ещё послужит.
— Больно нужны мне его атомы… пусть только с комода не слезает!
Кайлеан уткнулся лицом в мои волосы, обнял покрепче, вдохнул несколько раз и заговорил:
— Мортен послал ушебти на поиски сразу, как только понял, что ты ускользнула. Однако след затерялся. Сначала был «карман бога», после мы прошли сквозь многие измерения, как сквозь воды множества рек. И в моём доме ты тоже была в безопасности. Замок Карагиллейнов защищён от посторонних взглядов, его обитателей не так-то легко запеленговать. Поэтому я и хотел удержать тебя в Башне.
— Я не могла остаться… ну никак не могла…
— Не могла, — согласился он, снова зарываясь лицом в мои волосы, — и я чуть не потерял тебя.
Я ткнулась носом в его щёку. К запаху кожи примешивался слабый полынный аромат, и я вдохнула его с нежностью.
— Не потерял же.
Он помолчал и заговорил твёрже:
— Когда Мортен призовёт ушебти для отчёта, чтобы проверить состояние дел, он обнаружит, что слуга сменил хозяина.
— Их связь сохраняется и сейчас? — с тревогой спросила я.
— Все значимые каналы обрублены, управлять ушебти Мортен больше не сможет. Но тонкая нить их всё же связывает. Оставил для иллюзии, убрать не могу, иначе Мортен почует чужое вмешательство. Полагаю, мы узнаем, когда это произойдёт.
— Каким образом?
— Негодный инструмент принято уничтожать. Ушебти надо держать на виду… как индикатор. Когда с ним начнёт происходить… что-то странное, это и будет сигналом, что Мортен обнаружил вмешательство.
Я покосилась на комод. Каменный человечек подобрал своё копьё и неподвижно стоял лицом к стене. Пока целый и невредимый.
— Странно… — пробормотала я. — Он, конечно, жуткий. И копьём меня колол… Но всё равно как-то жаль его…
— Как самочувствие? — спросил Кайлеан, проигнорировав жалостливую тему. — Онемение прошло?
Я пошевелила пальцами ног.
— Вроде да, лучше. Надо походить, чтобы понять.
Он какое-то время поразглядывал мои ноги, а потом вдруг длинно провёл ладонью от щиколотки до бедра.
— Что-то чувствуешь?
Я поглядела на его руку, остававшуюся на моём бедре чисто в терапевтических целях, очевидно, подняла голову и честно произнесла внезапно охрипшим голосом:
— Чувствую…
Он напрягся, убрал руку и даже слегка отодвинулся.
— Сейчас ликвидирую беспорядок… и уйду, — он кивнул в сторону двери.
— Не уходи.
— Не бойся, ушебти я заберу с собой, и спать не буду.
— Я не боюсь. Не уходи.
— Ты хочешь, чтобы я остался? — уточнил Кайлеан, будто я говорила с ним на незнакомом языке.
Всё-то он понял. Но отчего-то медлил. Что там говорила Дрю о желательном целомудрии для царской невесты? Младший сын всё ещё мечтал о собственном троне, и эта мечта оказалась сильней… всего остального… Мне стало горько на мгновение, но только на мгновение, — я уже приучила себя к мысли, что с Кайлеаном мне многим придётся поступиться.