— Почему Гелька — покойница? — спросила я скорей для того, чтобы потянуть время.
— Ну а ты как думала, когда сбегала? Эта смерть на твоих руках. Ритуал-то уже пошёл, а Мортену совсем худо было… он уже на грани развоплощения был, потому что всё с тобой тянул… жалел… вот Гелечка и пригодилась. Хотя она-то конечно мечтала в другом смысле сгодиться. Тоже та ещё дура — детдомовская страшила, на что надеялась? Замена конечно так себе была, но Мортену на время полегчало.
После безжалостного описания травли Жени мне казалось, что я превратилась в один сплошной комок боли… наверное поэтому я пожалела и Ангелину. Её бросили как ненужную вещь в самом начале жизни, когда человек особенно нуждается в любви и заботе… не каждая душа справится с таким… и бросили в конце…
Ксения тем временем продолжила:
— А в магазине оптики вообще потеха началась… Уральская дурёха та-акое несла с умным видом — повторяла всю чушь, что я ей внушила… вещала про пришествие инопланетян, которые прилетят на комете… продавец думал, она сумасшедшая… мы, когда вышли из магазина, чуть животы от смеха не надорвали. Концовка, правда, вышла чуть смазанной — жаль, что твоя подружка не в гробу домой отправилась… но и у гениев бывают проколы, такова жизнь. — Она философски пожала плечами. — На ошибках учатся. В следующий раз лучше выйдет.
— Проклинаю тебя, бессердечная тварь, — сказала я сквозь зубы. — Ты получишь по заслугам.
Кривая улыбка вновь перекосила её лицо.
— Ой-ой-ой… И кто же меня остановит? Уж не ты, отдавшая магию, в любом случае. Для начала с глазками попрощайся, мне же оба нужны… а то что за дичь — один глаз карий, один — серый? Мне особые приметы не нужны. И вообще, заболталась я… прощай, Барашек.
Ведьма наставила на меня руки, забормотала что-то… я не успела ничего почувствовать, потому что в то же мгновение из тумана с рыком вылетело длинное чёрное тело… я моргнула… зверь снова исчез.
Я моргнула ещё раз — на том месте, где стояла Ксения, никого не было.
Из тумана донёсся дикий крик, тут же оборвавшийся.
И снова стало тихо.
Я переступила ногами и поняла, что могу двигаться.
А затем из тумана появился Химериан. Он приблизился и протянул раскрытую ладонь, на которой лежало горячее пульсирующее человеческое сердце… только что вырванное из груди… с обрывками аорт и вен…
— Вот теперь она действительно бессердечная тварь… а то слова, слова… — сказал Химериан и поклонился. — Леди Данимира… мой подарок на свадьбу.
Раньше мне казалось, что Химериан — лощёный франт, капризный, манерный, испорченный красотой, богатством, принадлежностью к королевской семье… и всё оказалось маской. Ничего подобного я в нём сейчас не видела. Он был собранным, хладнокровным и опасным хищником… и, скорей всего, это было семейное. Где-то в глубине души я порадовалась, что это не Кайлеан сейчас протягивает мне страшный подарок.
Химериан перекинул с руки на руку сердце, которое продолжало отчаянно сокращаться, и покачал головой:
— Живучая. Идёмте, надо покончить с этим.
Я послушно проследовала за ним к огненной расщелине, и там Химериан уронил сердце Ксении в раскалённую лаву. Над местом падения взметнулся столб из чёрных бабочек, которые обратились чёрным дымом… дым быстро развеялся… и кто-то страшно завыл наверху.
Химериан вскинул голову и прищурился — будто что-то различал в серой мгле.
— Сердце он мне вырвет… я и сам могу… — буркнул он в небо и перевёл на меня сумрачный взгляд. — Возвращайтесь на остров, леди Данимира, мне нужно идти.
Я медлила, разглядывая Химериана. Его манеры изменились. Похоже, он признал нашу с Кайлеаном общность и допустил в тот круг, где не считал должным носить маску. А под маской оказался человек, способный расправиться с женщиной таким страшным образом… Интересно, кто-нибудь из его взбалмошных подопечных понимает, что представляет собой их красавчик-ректор?.. Помниться, Дрю как-то высказалась, что Химериан проще и веселее Кайлеана… сейчас мне так не казалось.
— Живо! — прервал мои размышления Химериан, хлопнув в ладоши.
Я вспугнутой козой перескочила на безопасную территорию, но тут же обернулась, желая его задержать:
— Всего одну минуту!
Он глядел на меня с каким-то болезненным любопытством и заговорил о своём:
— Невероятно. Если бы перед Кайлом стояли вы и, к примеру, та особа, что только что закончила своё существование там, — он кивнул на трещину в граните, — я был бы готов биться об заклад, что он выберет её. Или любую другую тёмную ведьму… хищную, рисковую, не обременённую сантиментами… каких мы всегда предпочитали… но он дал слово именно вам… я впечатлён.
От упоминания «других тёмных ведьм» меня бросило в жар. Я вскинула подбородок и запальчиво сказала:
— Должно быть, будущее, обременённое сантиментами, понравилось вашему брату куда больше, чем будущее со всякими «хищными и рисковыми». Кайлеан способен свернуть с проторенной дороги, если эта дорога ведёт в никуда.
Химериан приподнял бровь.
— Дорога в никуда? Полагаете? — Он коротко задумался и философски пожал плечами. — Что ж, может, так оно и есть. Ну, так что вы там хотели спросить?
— Что с мамой и тётей?
— Предаются воспоминаниям. Судя по накалу страстей, чрезвычайно болезненным. Я постоял, послушал немного. На тот момент обсуждалось чьё-то любимое порванное ожерелье, которое кто-то у кого-то взял без спросу… по крайней мере, они занимают друг друга, Илгалея прекратила рушить заклинания Кайла. Надеюсь, ваша мать сумеет удержать её внимание надолго. Лабиринт, который начертил Кайл, помогает держать защитный барьер и подпитывает энергией самого Кайла.
… Страшноватым человеком был Химериан, но он был на нашей стороне; я захотела его предупредить.
— У тёти Меч Королей… вдруг вы не знаете… Здесь никто, кроме коронованной Илгалеи, не может его коснуться… будьте осторожны.
Химериан усмехнулся.
— Я в курсе… но всё равно — спасибо. Хотя подозреваю, что кое в чём вы ошибаетесь. Однако это ваше семейное дело, предпочту остаться в стороне.
Своё загадочное сообщение расшифровывать он не собирался, а меня тревожило слишком многое.
— Я опасаюсь за маму. Вдруг тётя всё ещё злится на неё?
— Дамы общаются… э-э-э… весьма экспрессивно… весьма… но как близкие люди. Думаю, это удержит обеих от опрометчивых поступков. — Он вновь взглянул вверх и произнёс с той странной предвкушающей улыбкой, которую я уже видела на лице Кайлеана: — Смертельная битва — непреодолимый соблазн для любого мужчины. Спешу откланяться. — Химериан указал мне за спину. — Тем паче, вам будет чем заняться.
Я кинула взгляд назад… от глыбы льда, в которую заточили отца, осталась лишь оболочка, скульптурно обрисовывающая фигуру.
— Ой! — пискнула я и бросилась вглубь острова. По пути обернулась… по ту сторону барьера уже никого не было.
… Лёд раскололся от первого же прикосновения. Отец пружинисто приземлился в той же боевой стойке, не пошатнувшись ни на миг. Он тоже не спешил раскрывать объятия. Холодные голубые глаза внимательно следили за мной — голубые глаза Мортена!.. Как же я была слепа… Убрать усы, бороду, морщинки у глаз, распрямить и перекрасить в золотистые тёмно-рыжие кольца волос… теперь образ Мортена отчётливо проступал сквозь знакомые черты. Сходство можно было не заметить, если только категорически его не искать. Но кому б на моём месте пришла в голову такая нелепая мысль?