Выбрать главу

— Да ради бога, — небрежно ответил горбун и сделал пару шагов от меня. — Только прошу — сделайте это максимально быстро, используя всю нашу мощь…  Хм-м…  всё-таки я постоянно замечаю за собой некоторую сентиментальность. Неужто я — Слюни-и-Сопли? Обидно. — Он обратился ко мне. — Теперь ты понимаешь? Наш танец…  это было прощание, Данимира. Прощай и прости за всё.

Мне нечего было ответить ему. Что вообще тут можно было сказать? Предатель, Иуда, Каин? Я глядела в обступившую нас толпу и думала: неужели последнее, что я увижу в жизни, будут эти одинаковые, красивые и безжалостные лица с холодными голубыми глазами?..

Милый, я люблю тебя, проговорила я на анималингве, вызывая в памяти облик Кайлеана, сомневаясь, что мои слова достигнут цели, и всё равно торопливо шепча признание. Я буду любить тебя до последнего вздоха, и, может быть, позже…

… Милый…

… Молнии, сверкающие и грохочущие, повсюду…

… Милый, я люблю тебя…

Потолок раскололся, и вместе с ним раскололся мир.

Колонны рухнули, и рухнул мир.

Треск, скрип, грохот и отголоски рок-н-ролла.

Двойники подняли руки, и потоки разрушительной энергии рванулись вперёд, целясь прямо в меня…  но не достигли цели. Потому что хромой горбун, выкрикнув что-то невнятное, искривил потоки, и молнии стрелами впились в него самого, словно он стал Святым Себастьяном.

— Что ты наделал, глупец?! — страшно закричал тот, что мечтал уничтожить меня для того, чтобы добраться до Кайлеана.

Единый звериный вопль вырвался из множества глоток и фигуры передо мной закорчились, расплываясь. Они одновременно проклинали защитившего меня, и опускались на пол, и исчезали, умерев, — одни быстрее, другие — сопротивляясь, но ни один не остался в живых.

— Душа! — сказала я потрясённо вслух. — Ты — главный? Настоящая душа Мортена?

Горбун повернулся, его бледнеющие губы шевельнулись в подобии усмешки:

— Ну что, я не просто кровоточащий кусок мяса?

Я молча смотрела, как он начинает таять, и услыхала еле различимое:

— Помни обо мне…

Я кивнула, сглотнув горькую слюну.

— В память…  о несбывшемся…  о непутёвом брате…  первенца назови…  — (Я моргнула.) — В имени пусть будет буква «м»…

— Нет! — резко сказала я прежде, чем успела что-либо обдумать, но Мортен, скорей всего, уже не услышал, потому что тело его развеивалось в воздухе странным манером — тонкими полосами по спирали…  полосы разлетались в разные стороны…  мне почудились странные звуки — будто откуда-то сверху доносятся не то хлопанье крыльев, не то аплодисменты…  Потом всё рассыпалось мерцающими, быстро угасающими искрами, и как только погасла последняя искра, действительность вернулась.

Я вновь очутилась на острове посреди Имангры. У моих ног тяжело дышала Люда; дальше отец с матерью в изнеможении сидели на земле, опираясь друг о друга — тоже живые! — а ещё дальше чернело вытянутое тело большого чёрного зверя, над которым склонился человек. И как будто бы кого-то не хватало, но человек выпрямился и обернулся. Это был Кайлеан. Он двинулся навстречу, ускоряя пружинистый шаг…  высокий, сумрачный, пропылённый, весь в запёкшейся на волосах и одежде крови…  я так любила его, что от стеснения в груди не могла сделать ни шагу навстречу…  сердце моё плавилось, я просто стояла, ждала и любовалась своим мужем…  пока откуда-то сбоку не явилась Илгалея, рванувшаяся в мою сторону яростной волчицей. Она отчаянно кричала «Из-за тебя, из-за тебя…» и что-то ещё про сына, которого потеряла навеки…

Развязка оказалась такой стремительной, что я не успела толком испугаться.

Мать, выкрикнув «Лея, не смей!», опутала сестру магическими путами, но та успела метнуть своё смертоносное оружие. Однако оковы всё же сбили её прицел, и хрустальный меч королей вонзился в покатый валун в двух шагах от меня. Я запоздало шарахнулась, памятуя об опасности, Илгалея с безумной силой разорвала путы, из-под её пальцев вырвались три призрачные мантикоры, они уже летели ко мне в прыжке, размахивая скорпионьими хвостами, когда Кайлеан выкрикнул: «Возьми меч!»

«Нет!», — выкрикнули одновременно мать и отец, «Нет!» — крикнула Илгалея, «Меч!» — крикнул Кайлеан, и я, не раздумывая, схватилась за прозрачную рукоять и, легко выдернув меч из камня, взмахнула им перед собой.

Мантикоры, напоровшись на клинок, взвыли и исчезли. Наступила тишина, в которой я с изумлением разглядывала оружие, которое держала.

Илгалея опустилась на землю, закрыв лицо руками. Моя тётя выглядела как человек, потерявший волю к жизни.

Кайлеан был уже рядом, обнимая. Я тщательно отводила руку с мечом подальше от него, пока он не забрал у меня меч, воткнув его обратно в камень.

— Почему? — слабо вопросила я. — Что всё это значит?

Мой муж закопченной пятернёй откинул волосы со лба, оставив на коже грязные полосы, и устало сказал:

— Потому что я — коронованный король, а ты — со вчерашней ночи — моя законная жена. Ты королева, Данимира, и подобные артефакты теперь тебе подвластны и не могут причинить вреда.

Раздув ноздри, я произнесла с нотками зарождающегося гнева:

— О, мой царственный супруг, а дозволено ли будет узнать, королевой какой страны я являюсь, или это не моего ума дело?

Кайлеан почему-то довольно засмеялся, снова стиснул меня в объятиях и жадно поцеловал, потом отпустил и заговорил:

— Признаться, вначале я всерьёз рассчитывал на Аннморию. Не фыркай, такое решение просто напрашивалось. Но довольно быстро стало ясно, что приобретя Аннморию, я потеряю тебя, и я понял, что надо идти другим путём. В юности я много странствовал, и однажды наткнулся на проход в другое измерение…  наткнулся случайно, дуракам везёт…  девственное, никем не занятое измерение, сокровище, о котором никто не подозревал…  ничейное королевство — нетронутая земля, покрытая густыми лесами и чистыми реками…  и при этом населённая весьма опасной фауной…  Тогда я еле унёс ноги и отложил до лучших времён исследование новых территорий, но теперь понял, что настала пора разыграть эту карту. Пока ты гостила в Эрмитании…  я тянул время и спешил…  прямо у портала был выстроен форт…  деревянный пока…  и в нём я короновался три дня назад.

Он закончил, поглядывая выжидательно, но мысли смешались в моей голове от такой новости, и тогда Кайлеан добавил, заглядывая мне в глаза:

— Ты просила что-то придумать. Я придумал. Лёгкой наша жизнь не будет, о благах цивилизации на какое-то время придётся забыть…  да что там говорить — за пределы форта ты сможешь выйти не скоро, каждый клочок земли придётся отвоёвывать с боем, и я поначалу буду не столько королём, сколько лесником…  охотником…  плотником…  и ещё бог знает кем. Но тебя ведь это не испугает?

Я долго молчала, а потом произнесла:

— Ты так и не сказал, как зовётся наше королевство.

— Что, правда, не сказал? — удивился Кайлеан. — Данимирия, разумеется.

Эпилог

Первым уроженцем Данимирии стал Николас Эмрис Карагиллейн. Как и подобает мультипентаграмному магу, он пробивался в этот мир с боем, и причинил своей матери немало мук, но трудно описать мой восторг, когда я услыхала первый крик сына; крик, по которому сразу можно было определить его характер — сильный, уверенный и нетерпеливый. Ник появился на свет в глухую зимнюю пору, когда бревенчатые стены форта подпирали огромные сугробы, и снег валил так, что даже строительство третьего этажа замка было приостановлено на неделю. Назвав передышку удачей, король объявил празднество по случаю рождения наследника. Портал раскалился от непрерывной работы — прибывали грузы с деликатесами и выпивкой, а затем и гости.

Праздник вышел чудесный, хотя — несмотря на деликатесы и наряды гостей — имел стойкий оттенок сельской вечеринки…  нас с Кайлеаном это ничуть не волновало, мы были счастливы.

Наверное, не с этих воспоминаний стоило начинать рассказ о событиях, произошедших после битвы на Имангре, но по правде говоря, мною двигало обычное хвастовство и материнское тщеславие. До сих пор я испытываю нечто сродни радостному изумлению, когда гляжу на двухлетнего Ника и подмечаю, как проявляется в нём смешение наших с Кайлеаном генов. Впрочем, подозреваю, ничего нового в родительских чувствах увидать невозможно, так что, пожалуй, мне лучше перейти к другим событиям.