Ариадна наконец-то содрала шлем, пучки нитей истончились, пожелтели. От разрыва связи со шлюпом тело зудело.
– Вы не вправе их обвинять. – Ариадна смотала управляющие нити в клубок и вложила его в молящие руки. – Посадите в шлюп женщин и отпрысков… Но прежде сгрузите гипостазис восстания, он в трюме…
– Да-да, конечно, – забормотал страждущий. – Женщин и детей… гипостазис…
– Воды вам должно хватить, – только и успела сказать в спину уходившего Ариадна и подумала, что, может, именно предвидение этого и заставило ее предпринять рискованный маневр гравитационного разгона в экзосфере светила, максимально сберегая жидкость.
Огромное черное существо с отвращением смотрело, как получивший управляющий клубок побрел по залу, где на полу сидели бывшие работники. Подчиняясь его безмолвным знакам, поднимались женщины, подзывали отпрысков. Никто не решался нарушать безмолвие, разбавляемое лишь гулом атмосферных двигателей. Даже экраны непрерывной трансляции работали с отключенным звуком, по ним ползли черные помехи, и казалось, что вещавший с них не имеет головы, на ее месте зияла чернота.
– Демиург терраформовки Венеры Телониус. – Черный гигант повернулся к Ариадне. – Но вы это знаете.
Сопровождавший его охранный робот, превосходивший демиурга высотой и шириной, шевельнул верхней парой конечностей, и Ариадне почудилось, будто это он говорит с нею.
– Ткач восстания Ариадна, – в тон ответила она. У нее текло по языку добавить, что и Телониус это знает – кто еще мог прибыть на шлюпе с орбитальной базы вне расписания, да еще так просто распорядиться кораблем. – Сколько здесь работников?
Телониус процедил:
– Здесь нет работников. Только возвращенцы. И какая разница – сколько? Все они – лишние.
– Когда возвращенцев направляли сюда на работу, вы не считали их ни лишними, ни обузой, – заметила Ариадна в широченную спину Телониуса, двигаясь вслед к выходу из зала.
– Они знали ценность этой работы – миллиардам таких же, как они, понадобится новое пристанище.
Идти пришлось медленно, переступая через пожитки, вытянутые ноги, а то и через скрюченные неудобным сном фигуры. Некоторые из ожидавших облачены в скафандры, чьи колпаки свешивались на спину сморщенными масками, похожими на праздничные личины смеха и печали – у кого как. При этом системы индивидуальной вентиляции работали на полную мощность, разгоняя духоту не только под оболочкой, но и вблизи, облегчая участь ожидающих.
– Послушайте, Телониус, а нельзя задействовать дополнительные воздуховоды? Дайте взрослым и отпрыскам продышаться.
– Правильно! Мы будем жаловаться! Всем нужен свежий воздух! Сколько можно терпеть! – немедленно раздались голоса в поддержку Ариадны. Несмотря на показное равнодушие возвращенцев, она плавала в центре их внимания.
– Не говорите чепухи! – перекрыл жалобные голоса чей-то рык, и Ариадна было подумала, что это Телониус, но наткнулась на бешеный взгляд возвращенца, стоящего у самого выхода в форме администрации проекта. Шевроны неряшливо спороты, поэтому определить его бывшее звание оказалось невозможно. – Энергии хватает лишь на минимальную жизнедеятельность Лапуты! Если утекаем, не будем наливать проблем остающимся!
– Кто он? – спросила Ариадна.
Телониус оскалился:
– Брут. Мой бывший заместитель.
Брут. Брут. Что-то знакомое…
– Дедал Лапуты? – вспомнила Ариадна. И изумилась. – Значит, и он тоже…
– Тоже, – отрезал Телониус.
– Мы в аду! – Истошный крик перекрыл разноголосицу, и словно волна прокатилась по возвращенцам. Они вскидывали опущенные головы, привставали, пытаясь разглядеть – кто кричал.
Ариадна тоже не сразу заметила ее – тонкая тень возникла над сидящими.
– Вы не понимаете?! Мы – умерли! Нет никакого возвращения! Нет Феодоровского процесса! Мы в царстве мертвых! Отсюда нет возврата… нет…
Женщину потянули вниз, но она кричала и отбивалась. Ариадна увидела, что ее кисти заменяли примитивные протезы. К бьющейся в истерике женщине подбежал работник в комбинезоне медицинской службы, на ходу стягивая рюкзак с большой красной змеей.
– В аду, – пожал плечами Телониус. – Никто не поручал мне создавать на Венере ад, мне поручили создать рай.
– Кто она? – спросила Ариадна.
– Нерис, – сказал Телониус. – Саломея Нерис.
– Та самая? – не поверила своим ушам Ариадна и еще раз посмотрела туда, где уже толпились отлетающие, скрывая женщину с протезами. – Художница?
– Бывшая, – мрачно уточнил Телониус. – Вы ведь знаете, у возвращенцев…