- Не разучился еще шкурки по каркасу подгонять? Вот тебе аналогичная задача: найдешь голубую курточку - застежка на биоприсосках, я в ней прилетела - помнишь? Так вот, эту ушьешь точно по той. Цель ясна?
Полупегас принял одежку сразу шестью щупальцами, с молниеносной быстротой завертел, разглядывая и примериваясь - ну совсем как паук муху. Соскучившись за несколько недель вынужденной немоты, он теперь был рад любому поводу поговорить, и когда его ни о чем не спрашивали, просто бормотал себе под нос.
- Та-а-к... брюшко заужено... хвостик поперек спинки на двух чешуйках... передние лапки вшивные...
- К утру сделаешь? - с надеждой спросила девушка.
- Пара пустяков... К утру. Послезавтра.
- Я тебе покажу - послезавтра! Отключу речевую приставку и... - она с трудом удержалась от навязчивой поговорки.
Не хватало еще объясняться с Полупегасом - он-то наверняка привяжется, начнет требовать объяснений, что да как.
- Р-размонтирую! - грозно пообещала она.
- Так голубая куртка запакована... - жалобно проблеял робот.
- Р-распакуешь!
Она была полна каким-то упоительным всемогуществом, какой-то сказочной уверенностью в себе, какой-то новорожденной легкостью... Гюрг ушел - ничего, вернется; Водяной объявил войну не на шутку - ничего, обломаем рога; потеряла жемчужинки - не беда, подарят целое ожерелье; вот будет лихо вышвырнуть его в воду на глазах красы ненаглядной...
Неужели все это сделала одна легкая курточка - символ присоединения к Голубому отряду?
Она повернулась на пятках и увидела зеркало, прислоненное к стенке.
- Кто принес?
- Нея.
После разделения каждый из Полупегасов стал называть свою бывшую половину одним и тем же "Не я". Очень быстро это слилось в одно условное обозначение и стало как бы единым словом.
- Нею... то есть Нетебе было ведено все в таксидермичке демонтировать и запаковать, а не мебель перетаскивать! Тем более чужую.
- Нея сказал - твое.
- Что-то ты стал разговаривать, как папуас из записок Миклухи-Маклая.
- Могу помолчать...
Правая половинка эмоциональная, а на поверхности - самые примитивные эмоции. Из них обида - простейшая. Так сказать, троглодит эмоционального мира.
В полумраке прихожей она придирчиво оглядела свое отражение. Загорела сверх меры, голубушка, кожа да кости, вон скулы как торчат, и нос - не нос, один хрящик вздернутый. Губы, правда, что тутошняя малина - зело витаминная пища на Степухе! А в целом - ничего. Она показала себе язык, тихонечко пропела: "Калмычка ты, татарка ты, монголка, о как блестит твоя прямая челка!"
- Это еще кто? - спросил Полупегас, в последнее время ставший весьма чувствительным к поэзии.
- Кто-то из древних на букву Кы. Должно быть, Катулл. В дверь тихонечко постучались. Варвара беззвучно ахнула, догадываясь, кто это переминается с ноги на ногу, поскрипывая душистыми досочками крыльца. Строго (как могла) спросила:
- Кто там?
- Джамалунгма Фаттах, с вашего разрешения, мэм. Штанишки принес форменные, с командорского плеча. Чтоб уж если перешивать, так вместе со смокингом.
Ее почему-то насторожило это "если".
- А если передумаю?
- А таких, которые передумывают, мы в отряд не приглашаем. Категорично. Она приоткрыла дверь - ровно настолько, чтобы просунуть руку. Ткань снова поразила ее прохладной скрипучестью. Никогда такой не встречала.
- Перчатки и капюшон в кармане, полная экранизация от всех видов излучения, - словно угадав ее мысли, скороговоркой пояснил Джанг. - Так что пожалуйте за труды, мэм!
- О, разумеется!
Она сдвинула в сторонку зеркало, открыла стенной холодильник и осторожно за мохнатый хвостик вытащила самую крупную ягоду здешней малины.
- От щедрот тамерланской Флоры!
Дверь закрылась. Ну вот, шуточка насчет командорского плеча вознаграждена сторицей. А то если вся великолепная десятка начнет упражняться в своих юмористических способностях...
- Тебе работы прибавилось, - обрадовала она Полупегаса. - Впрочем... Штаны-то не командорские! Не иначе, как Джанг свои отдал, они на мне еле сойдутся. Напрасно мы с тобой доброго человека обидели!
- Да уж кто обиды считает! - горестно вздохнул робот. - Помню, раньше-то мы с Пегги по вечерам...
Недаром говорят, что правая половина мозга устремлена в прошлое.
- Послушай, я тебе не Пегги, у меня и так голова звенит от этих стратегов. Мелькают, командуют, прыгают, галдят, ну прямо птичий базар. Тяжко мне будет при моей любви к одиночеству! Так что ни о чем я сейчас не мечтаю, как поспать в тишине...
Она забралась в комнату и, не зажигая света, рухнула на кровать. Блаженно зажмурилась.
Из прихожей донеслось приглушенное бормотание: "Катулл, Гай Валерий. Зря удивляешься, Руф... Не то. Я прошу, моя радость, Ипсифила... Не то. Самый Ромула внук..."
- В ти-ши-не!!! - крикнула Варвара, догадываясь, что Полупегас подключился к тамерланскому информаторию, и надолго.
Наступила наконец тишина, и сразу же пришел сон. Чуткий. Поэтому, когда в дверь снова застучали, она одним прыжком перелетела комнатку и, перепрыгнув через робота, расположившегося со своим шитьем посреди прихожей, распахнула дверь в ночную темноту.
- Что? Что еще?
- Тоги помирает...
По голосу она узнала Ригведаса. Нетрудно было догадаться, что Тоги это козел,
- А к биологам стучались?
- Евгений Иланович... как бы сказать... послал подальше.
-Да ну? Ведь добрый человек!
- Ему завтра вставать рано, он уезжает. Велел не валять дурака и поставить козлу клизму.
- Юморист! Ну пошли, коли так. Кирюше только стукнем. Кирюшу Оленицына подняли по дороге, он вылез в окно. Световой кружочек от фонаря метался под ногами, словно напуганный необычной темнотой, - звезды, такие крупные здесь, на Степухе, нынче попрятались до единой. Темнота была ломкой и прозрачной, как чернота мориона; нигде не таилось ни клочка тумана, но сверху что-то давило невообразимой громадой, так что хотелось втянуть голову в плечи или еще лучше - убрать ее под крыло. Было тихо. Варвара уже давно заметила, какая большая разница в безмолвии южной и северной ночи. На севере все кругом засыпает, и ожидание звука в такой тишине не заставляет внутренне напрягаться, потому что прежде звука что-то мягко, лениво всколыхнется, а потом поползет и сам звук, вяло, словно отогреваясь на ходу, и к нему уже будешь готов; тишина же южной ночи наступает только перед бедой, и эта беда непредсказуема и всегда неожиданна, как зарница, и успеваешь только вздрогнуть и обернуться к ней лицом, а она уже пронеслась, опалив щеки, и канула в безвестность, чтобы породить другую беду. Здесь, на Степухе, тишина была южной.
Они добежали до ворот Пресептории и, миновав их, свернули влево, и навстречу им под едва угадываемой сенью шалаша двумя затухающими золотыми угольками затеплились, чуть помаргивая, страдальческие глаза козла.
Тогенбург лежал на боку, и туго натянутый живот ритмично подергивался дрожью, как у сытого мурлыкающего кота.
- Сусанин прав насчет клизмы, - тяжело вздохнув, констатировала Варвара. - Печенье, сухарики, галеты. Полными карманами. Кроме вас и еще сердобольные души нашлись - сама вчера сушками потчевала. И кроме меня...
- Что делать-то? - простонал Ригведас.
- Начнем с массажа. Кирюша, держите его за рога, а вы, Петере, раздобудьте побольше теплой воды... и яблок, желательно с гнильцой!
А далее последовало то, что в летописях Земли Тамерлана Степанищева значилось как "лечебная физкультура для обожравшегося козла в темную сентябрьскую ночь". Только часа через два вконец обессиленные Петере, Кирюша и Варвара повалились на траву, изукрашенные синяками от рогов и копыт неблагодарного пациента, а сам рыцарь Тогенбург, трепеща вздернутым хвостиком в диапазоне ультразвуковых частот, ринулся прочь от пригревшей его твердыни цивилизации, усыпая свой путь мелким горошком.
- Уф-ф, - едва ворочая языком, проговорила Варвара, - и кто мог догадаться, что единственное средство от синдрома Лероя - это уровень современной медицины!
- Ветеринарии, - поправил ее Кирюша, - впрочем, они друг друга стоят.
- Вам-то смешно, - подал голос Ригведас. - Я ведь тоже к нему привязался! Жил в Пресептории беленький козлик...
Жалостливый фальцет горе-дрессировщика вызвал только взрыв хохота обычная нервная разрядка.
Впрочем, Ригведас и сам смеялся.
- За чем же дело стало, - веселился Кирюша, - скушай гнилое яблочко...
И в этот миг что-то случилось. Тишина напряглась, натянулась, готовая порваться; так бывает, когда с вершины срывается снежная лавина и летит, пока беззвучная, но уже несущая в себе весь неминуемый гул и грохот. Из чащи кустарника по-заячьи выметнулся Тоги и прижался к ногам людей, вздрагивая опавшими боками.
С моря донесся приглушенный, отдающий горечью и погибелью звон, как будто не ударили в колокол, а он треснул сам собой.
- Слышали? - чуть шевеля губами, спросила Варвара.
- Не-ет, - немного помолчав, протянул Кирюша.
- Нет, - подтвердил Ригведас.
x x x
Вот потому-то она и проспала. Дважды ее словно что-то подталкивало, она нажимала кнопочку, ставни раздвигались - за окном была непроглядная темень. На третий раз решила взглянуть на часы - дали небесные, да все уже за завтраком! О купании было нечего и думать. Она поспешно натянула на себя новую форму, заботливо разложенную Полупегасом прямо на столе, и, даже не полюбовавшись в зеркало на все это великолепие, помчалась в трапезную. Ригведаса, естественно, не было, но вот Кирюша Оленицын прочно находился в центре внимания, рассказывая о ночной эпопее с самыми цветистыми и далеко не всегда имевшими место подробностями, не слишком уместными за столом.
- У вас ничего не случилось? - вместо приветствия торопливо спросила Варвара. - Ночью вроде что-то лопнуло, котел или стекло...
- Не слышали,-встревоженно отозвался Гюрг.-Сейчас прогоню скочей осмотреть всю территорию. Салат или кокос?
- Как всем.
Завтрак прошел в высшей степени традиционно. Просто удивительно, как быстро складываются на дальних планетах поведенческие стереотипы. Только вместо стычки с командором Сусанин до неправдоподобия корректно пожелал всем успешного завершения начатых работ. Последняя большая колонна грузовиков отбывала на космодром, уезжали практически все, включая космолетчиков большого корабля.
Пресептория окончательно пустела.
- И все-таки на время эксперимента, по сигналу тревоги, прикройтесь защитным полем, как бы далеко вы уже ни отъехали, - предупредил Гюрг. Счастливо, Женька!
- Счастливо, альбатрос.
Варваре, стоявшей за спиной командора, от прощания не досталось ничего, даже кивка. Не такой человек был Сусанин, чтобы повторять свои слова дважды. А вчера было сказано все.
- Работать, - жестко приказал командор, не дожидаясь, пока негустая толпа уезжающих скроется за поворотом. - Как было намечено, повторяем вчерашнюю программу, стараясь не отклоняться. Но упрямый Водяной к повторениям был не склонен. Канистра с форафилами лежала на пирсе строго на том же месте, Гюрг вылез на крышу ангара и, поглядывая на низкую тучу, время от времени осведомлялся, как там в шестнадцатом квадрате - но ни в нем, ни в одном другом никаких феноменов не появлялось.
Прошло минут сорок.
- Что-то я замерз, - подал голос командор, присаживаясь на край крыши и свешивая ноги. - Братцы, давайте припоминать, все ли мы сегодня сделали так, как вчера?
- Начнем с того, что вчера я выкупалась, а сегодня - нет, - отозвалась первой Варвара, обосновавшаяся, как накануне, на вышке.
- Спасибо, братец!
Все беззлобно рассмеялись. Ей очень нравилась эта манера стратегов в критические минуты не напрягаться и не метаться, колко и злобно понося все, что под руку попадет, как это обычно было у Сусанина, а настраиваться на доброжелательный, даже неторопливый лад.
- Туман представлял собой более клейкую субстанцию - помните, как он налипал на стены и деревья? - поежился Норд.
- Ригведас минут тридцать пять занимался акробатикой.
Надо же, заметили! Это Джанг-гиббончик.
- После завтрака растащили все печенье и сухари, а сегодня оставили на столе. Кстати, сегодняшний шум за завтраком в децибелах раз в шесть мощнее вчерашнего - за счет хохота.
- Во-первых, еще до завтрака начали прогреваться моторы, а минут тридцать тому назад к перевалу ушла колонна... - Это Шэд.
- Хватит, - сказал Гюрг. - Существенными считаю только первое и последнее замечания.
- А в-четвертых - туча, - подал голос из капонира кто-то, кого Варвара еще не научилась отличать, так молчалив он обычно был. - Вчера она появилась только к вечеру.
По-видимому, Кит. Девушка высунулась в окошко, поглядела вверх: действительно, туча, нисколько не изменив своих очертаний, висела над пляжем, как невероятных размеров бурдюк. Похоже только, что за ночь она стала еще массивнее и темнее, словно состояла не из воды, а из самого низкопробного мазута.
- Ну и вымя, - сказал Хай. - Командор, тебе там не страшно одному?
- Спасибо за идею! Норд, Ага, вылезайте-ка сюда, моей скромной и, по-видимому, неаппетитной персоны сегодня нашему Водяному мало.
- А может, я?.. - слабо пискнула Варвара.
- Давайте,-легко согласился Гюрг.
Она скатилась с метеовышки, бегом пересекла пляж, краем глаза отметив, что аполин нет как нет, забежала в телятник и начала карабкаться по винтовой лесенке вверх, под потолок, с которого свисали ненужные теперь светильники, тали, кормораздаточные шланги и прочее добро. Вода, в которой совсем недавно неуклюже плюхались потешные "зелененькие", была чиста и безжизненна той ужасающей безликостью условного математического бассейна, из которого в одну вытекает, а в две втекает. Девушка добралась до недавно прорубленного в потолке люка, подтянулась и вылезла на крышу.
Норд и Ага уже устроились возле командора, один в позе лотоса, другой крокодила. Варвара помялась - жаль было присаживаться, наверняка сзади пятно останется, стирай потом штаны.
- Устраивайтесь, - подвинулся Ага, - и не бойтесь: к нашему грязь не пристает. Мы тут надолго, Гюрг?
- Выжидаем тридцать минут. Затем попробуем форсированные методы.
Варвара невольно подняла на него расширившиеся от ужаса глаза.
- А что вас удивляет, Барб? Перед нами тупая, агрессивная ржавая машина. Во многом уже виноватая. Мы не позволили бы себе неделикатности даже по отношению к крошечной землеройке, но здесь... - он кивнул в сторону рыжих островов, и незавершенная фраза, повисшая в воздухе, была красноречивей всяких слов.
- Мы вообще очень деликатные люди, - проговорил Ага, явно настраиваясь на эпический лад, - вы разве этого не заметили, Барб?
Он перекатился с живота на спину, чтобы освободить руки для жестикуляции:
- И мы всегда были деликатны. С пеленок. И вот с такими землеройками. И вот с этакими колибрями. И во-от с такусенькими головастиками... светло-зелеными, если мне не изменяет память, а, Георгий Юрьевич?
Варвара даже зажмурилась, ожидая взрыва командорского гнева, но Гюрг в ответ только засмеялся, тихо и счастливо, как бывает в тех случаях, когда припоминается милое безоблачное детство:
- Память твоя, Яшка, тебя погубит... Это было разрешение на текущие тридцать минут чувствовать себя как бы в отпуске. Ага все понял правильно.
- Так вот, Варенька, прилетаем мы на Камшилку, никакой тогда стратегической разведки не было и в помине, а порскали по Галактике такие трехместные прыгуны-подпространственники, сейчас уж их списали. Всех забот куда можно сесть, там всевозможные пробы снимать.
- Информационные сливки, - вставил Гюрг.
- Это точно. Так вот, на одном таком прыгуне командором был достославный Реджинальд Бруст...
- Жутко звучит, - поежилась Варвара, - почти Реджинальд фрон де Беф.
- Не знаком, - развел руками Ага. - Ну, а команда - ваши покорные... Камшилка, надо сказать, к себе располагала с первого взгляда, потому как атмосфера у нее прямо пузырилась от кислорода, да и вся она состояла из сплошных берегов, как кружева - из дырок. Флора была налицо, фауна подразумевалась. Но хотелось сапиенсов.
- Ну, постройки-то мы углядели еще с орбиты, - заметил Гюрг. - Четко распланированные поселки, все сплошь на побережье, каждая улица соединена каналом с лагуной. Домики глиняные; как потом выяснилось, совершенно пустые...
- Вы его не слушайте, Варенька, наш командор вне служебных обязанностей - совершеннейшая зануда... Так вот. Ничего разумного на суше мы не обнаружили, и я решил для очистки совести глянуть на дно. Теплынь там необыкновенная, плывешь сто метров, двести, триста - а под тобой все песочек и по горлышко, ну прямо лягушатник, - расписывал Ага, забыв про все форафилы.
- Там сейчас детский курорт, - вставил Норд.
- А кто детишек пасет, знаешь? А, то-то же. Но тогда меня страшно раздражали головастики - никакой живности в воде, только они, толкутся вокруг, мельтешат. У меня были пакеты для проб, вот я и набрал в него на всякий случай немного воды вместе с одним экземпляром. Вылез на берег, благо кораблик наш тут же, на песчаной косе, и чтобы не очень задерживать работы...
- Слушайте его больше, Барб, так он и заботился о темпах работ. Лентяем был, лентяем и остался. Ласты не снимал, так и трюхал по берегу, а до корабля добирался - и головой нырял прямо в аварийный люк, потому как до кают-компании, где у нас была развернута лаборатория, от него рукой подать.
- Для вас же старался, бока обдирал! - не стерпел Агенобарб.
- И когда из люка вылезал, обязательно воду проливал, - командор был педантичен и безжалостен. - Такое болото в кают-компании развел!
- Положим, я в тот раз еще из аварийного люка не выполз, а мешок тебе передал, забыл? Ты головастика достал, на стеклышко положил да как заорешь!
- Да уж, какой только нечисти мы не насмотрелись на дальних планетах, и в микроскоп, и так, один к одному...
- Вот-вот, в микроскоп глядючи, ты и вылил всю воду на пол, собственноручно! - уел-таки командора Ага.
- Ну, а... - не выдержала Варвара.
- Под микроскопом? - отозвался Гюрг. - Ах да, под микроскопом... Дело в том, что на предметном стеклышке сидела прелестная светло-зеленая сирена ростом много меньше Дюймовочки. Уклеечный хвостик под себя подвернула и, как положено микро-Лорелее, занимается своей прической.
- Знаешь, - перебил его Ага, - все-таки справедливее было бы назвать ее моим именем - "сирена Новикова...".
- Яша, не гонись за славой, в моем отряде она тебя сама найдет. Тогда, если ты помнишь, нас больше занимало, как бы это диво не отдало концы у нас на суше.
- Неужели на камбузе не нашлось ничего похожего на аквариум? - Варвара даже ладошками всплеснула от негодования.
- До камбуза надо было еще добраться, мы для скорости опять ввинтились в аварийный люк, и туда это сошло гладко, а вот когда обратно лезли с какой-то пластмассовой супницей - вы понимаете, Барб, что на корабле стеклянная посуда не приживается, она вообще противопоказана космическим маневрам, - то Яшка, естественно, застрял, половину воды пролил, и пока я его пропихивал - прошло не меньше четверти часа.
- Удрала? - с неожиданной надеждой спросила девушка.
- Ну, куда же ей деться, когда мы своими бренными телами люк перекрывали... Все было хуже. Потому что на краю стола лежала вторая сирена, гораздо крупнее - от изумрудных ресниц до кончика хвоста было чуть меньше метра. Тут Яша как заверещит восторженно: "Ах, молодчина, вот это мамаша - к нам на корабль приползла за своим маленьким!"
- Чтобы быть точным, - отпарировал Ага, - то ты сам первый крикнул: "Не раздави маленького!" Да и как не напугаться: сидит наша русалочка на столе, кудри свесила, микроскоп валяется на полу, а она так скорбно рассматривает лужицу на столе, словно ищет кого-то.
- Тут и мы - на четвереньки, лбами сшибаемся, по лужам шлепаем, а у самих - ледяные мурашки по всей спине, потому как маленького нет нигде... Все обыскали!
- И тогда у будущего командора,-подхватил Ага,-зародилось страшное подозрение...
- А ваш-то командор где был? Реджинальд Вурст?
- Бруст. В машинном отсеке. Мы его кликнули сразу же, но пока активную робу снимешь, пока отмоешься... Надо было справляться своими силами. А тут еще Гюрг аж побелел - не иначе, говорит, как эта зеленая дура свою малышку жабьим пузом придавила. Давай, говорит, ее в койку...
- Точно, а ты стоишь и трясешься - укусит.
- Что, такой хищный вид был?
- Какое там! Валялась, как сфинкс, в иллюминатор глазела. Я, естественно, говорю - пардон, мадам, вынужден переместить вас в связи с необходимостью осмотра занимаемой вами площади... А мадам и не поднять. Под сотню килограммов, да и в размерах мы, как я вижу, ошиблись - добрый человеческий рост.
- Не преувеличивай, - сказал Гюрг. - Когда ты ее на койку свалил, в ней метра полтора было, не больше. А потом мы стояли и смотрели на нее, как ошалелые, уже оба догадались, а вслух сказать боимся...
- А потом хвост у нее так покачался, покачался - и шлеп об пол! Я как проснулся: можешь не верить, говорю, но это - одна и та же особь, и она растет! - Ага явно тяготел к монологу.
- Это я тебе сказал, а ты отвечаешь - быть того не может, это ж сапиенс, а не поганка! - командор предпочитал дуэт.
- Ну, кто там насчет сапиенса, а кто насчет поганки - это не важно, а главное то, что ты вдруг как заорешь: "Яшка, она ж теперь обратно в люк не пролезет!!!"
- И ты бы заорал, если бы первый до этого додумался. Сапиенс не сапиенс, а не резать же это добро автогеном!
- Да-а-а... - задумчиво протянул Ага, словно перед его глазами снова встала камшилская русалка. - Какой уж там люк. Бедра - что у вашей стеллеровой коровы, бюст - радиатор грузовика, глаза - что космодромный прожектор...
- Э-э, Андерсен, полегче! Оставайся в рамках правдоподобия. Потому что нам действительно стало страшно - не закачивать же кают-компанию водой, - да и где гарантия, что это даст обратный результат? Словом, мы так и стояли бы в полной прострации, если бы в этот миг не появился Реджинальд. Ситуацию он оценил мгновенно - а скорее всего следил за нами еще из дезактивационной, по каналу внутренней связи...
- А потому, не теряя ни минуты,-перебил его Ага, прилагая все усилия, чтобы последнее слово осталось за ним, - уперся он руками в бока да как гаркнет своим командирским басом: "А ну, горе-десантники, совсем голову потеряли! Слушай мою команду..."
- Время! - совершенно другим, официальным голосом скомандовал Гюрг, одним упругим движением поднимаясь на ноги. - Все по местам. Барб, останетесь здесь. Сигнал общей тревоги, всем укрыться, движение прекратить.
Конурка была много меньше, чем у метеорологов, вдобавок вся заставлена совершенно незнакомой аппаратурой. Варвара присела перед вертикальным экраном, разрезанным пополам зыбкой чертой, - работал подводный датчик. И над, и под водой было пусто. Почему нет аполин? Сами ушли или...
- Пускаем форафилы!
Варвара привстала и вытянула шею - на консольном экране вытянулась знакомая красная полоска, нешибко побежала от берега. Гюрг, оттопырив локти, колдовал над пультом - полоска принялась выписывать вчерашние кренделя, но никаких янтарных феноменов это не вызвало.
- Давай-ка их в шестнадцатый квадрат, - предложил Норд.
- Теряем время. Помнишь направление желтых змей - точно на пирс? Ложные атаки?
Он сделал резкое движение - вероятно, что-то перестроил в программе, только красная полоска вытянулась в стремительное копье и полетела по поверхности моря, нацеливаясь точно в ржавое основание ближайшего островка. Когда до берега оставалось каких-нибудь пять метров, она изогнулась, не снижая скорости обошла островок и устремилась к следующему.
Там картина повторилась, и атакующее острие нацелилось на третий остров. И тут...
До ржавых торчков, покрывающих крошечный пятачок суши, оставалось еще добрых сто метров, когда раздался рев. Он шел сверху, словно какое-то чудище с храпом, разевая необъятную пасть, устремилось прямо к пирсу. Надвинулась темнота - непроницаемый купол силовой защиты прикрыл все три здания биолаборатории, впрочем, как и все остальные здания поселка. Теперь за происходящим можно было наблюдать только на немногочисленных экранах, большей частью - инфракрасных, поэтому Варвара не сразу поняла, что происходит.