– Правильно. Но если ее определить, можно… остаться в выигрыше.
– Вы всерьез думаете, что она может быть причастна?
– Не исключено, что она что-то знает, – уклончиво ответил агент. – Что-то здесь не вяжется… Мы упускаем нечто важное… Что-то, что помогло бы собрать пазл. Вы уже проанализировали мистера Маккензи? – сменил тему мужчина.
– Да. Ричард идеально подходит под портрет. К тому же он лучший студент, состоящий в кружке химиков. В лаборатории обнаружили пропажу некоторых реагентов и аппаратуры. Он ведет себя сдержанно при незнакомых людях, но при близком постоянном контакте начинает раскрывать свою сущность. Достаточно организован, обладает специальными знаниями. Проблем в семье пока выявить не удалось, наличие моральных травм тоже, но, гипотетически, его растила холодная мать и отстраненный отец. От него он и перенял потребность в контроле и самоутверждении, но нужда в материнской любви подталкивает его к поиску признания всеми способами. Видимо, конкурсы и престижные гранты не сработали или были восприняты как данность, поэтому субъект выбрал иной путь. Определенный типаж отсутствует, это можно заключить по виктимологическому анализу[15] трех жертв. Дело в способе. Несмотря на нанесение ножевого ранения первой жертве, субъект использовал яды. Возможно, чтобы наблюдать за процессом агонии и не пачкать руки. В любом случае, первое убийство всегда черновик. Многие серийники годами идут до эскалации и выработки modus operandi[16]. У него это вышло достаточно быстро, значит, жертвы были и до Рут. Этот преступник опасен, не остановится сам.
– Ричард уже изолирован. Ждет своего адвоката.
– Вы увезли его из университета?
– Да. Ликвидировали возможную угрозу. Как прошла ваша беседа с Рейчел?
Женщина вздохнула и открепила микрофон от внутренней стороны плотной рубашки. Медлин устало опустилась в кресло и потерла глаза. Сейчас она меньше всего походила на агента, казалась обычной уставшей женщиной, желавшей лишь выпить бокал вина после рабочего дня.
– Не особо продуктивно. За Ричардом наблюдалось девиантное поведение. К тому же эта ситуация с VIP-комнатой настораживает. Кто-то его видел, кто-то нет…
– Медлин, их свидетельства ненадежны. Они все были вусмерть пьяны. Богатые маленькие ублюдки. Пришло же им в голову закатить вечеринку, когда убийца еще не пойман. Хотя бы фильмы ужасов или детективы бы посмотрели. – Агент с сожалением приподнял опустевший стаканчик из-под кофе. – И в этой глуши нет нормальной кофейни.
Мужчина опустил все формальности и расслабился. Медлин тихо засмеялась. Ей не хватало этого: расслабляющих коротких разговоров со своим напарником, способным поднять настроение даже тогда, когда вокруг творится абсолютный хаос. Пусть их отношения дали трещину после судебного процесса и временного отстранения Джонсон, она все же лелеяла надежду на восстановление прежнего общения. В ее душе не было злости на Хоупкинса. В конце концов, он не был ни в чем виноват. Его принципиальность и дотошность не раз спасали дела от коллапса, так что с вытекающими недостатками этих черт пришлось смириться.
– На территории кампуса был неплохой кафетерий. Выглядел прилично.
– Я приличные места обхожу стороной, знаешь ли. – Он вымученно улыбнулся. – Но раз выбора нет… Не хочешь ли прогуляться со мной?
– С удовольствием.
В кампусе ввели комендантский час. Рейчел отчаянно хотела поговорить со всеми допрашиваемыми, но коридор доблестно охраняли агенты с автоматами наперевес. Только проблема была в том, что в кампусе орудовал не сумасшедший с ножом или топором, а расчетливый отравитель. Эти автоматы выглядели комично грубо и неуместно. Взгляды коротко стриженных агентов были оценивающими, но безжизненными. Они явно относились к своим обязанностям серьезнее, чем сотрудники местной полиции.
Оливия в комнате тряслась от рыданий. Тушь размазалась по ее щекам. Симмонс поджала губы и тяжело вздохнула, села на край кровати и погладила подругу по светлым волосам. В ней день ото дня все меньше оставалось привычного огня и задора. Она выгорала.
– Скоро это все закончится, – еле слышно прошептала Рейчел.
Симмонс на телефон пришло сообщение с неизвестного номера. Девушка нахмурилась и открыла его.
В нем было лишь одно слово: «гнев».
12
Жатва
Шон курил и задумчиво смотрел на сообщение. Он выудил сигарету из припрятанной Джеймсом пачки. Его побледневшая кожа казалась мертвенно-серой. Погода стояла привычная для их дождливого штата: небо затянуто громоздкими серыми тучами. То и дело срываются свинцовые капли дождя. Это было идеальное время, чтобы сидеть под одеялом с кружкой горячего глинтвейна и писать песни для альбома, который никогда не увидит свет. Только вот расслабляться не очень получалось: Рейчел сидела на кровати, сверля взглядом спину студента. Шон скривился и потушил сигарету, кидая быстрый взгляд на соседа по комнате. Джеймс выглядел откровенно ужасно: под глазами залегли фиолетовые тени, а ноги дрожали после нескольких банок энергетика. Симмонс также оценила состояние парня и скользнула взглядом по вороху рваной бумаги под кроватью Холланда. Тот, заметив это, недоброжелательно задвинул ногой обрывки рисунков подальше в темноту.
16
Modus operandi (сокр. M. O.) – латинская фраза, которая обычно переводится как «образ действия» и обозначает привычный для человека способ выполнения определенной задачи. Данное выражение особенно часто используется в криминалистике для указания на типичный способ совершения преступлений данным преступником или преступной группой, служит основой для составления психологического профиля преступника.