– Собираешься показать это агентам? – отстраненно спросил Шон. – Это чертовски пугающая штука, знаешь?
– Не факт, что это писал… убийца.
– А кто? – риторически спросил Шон. – Тебе повезло, я знаю, к кому можно пойти… У тебя тут, кстати, несколько непрочитанных от мамы. – Парень вернул телефон студентке. – Эй, кинь мне энергетик.
– Ты не спал, – устало заметила Рейчел.
– А кто спал этой ночью, а? – Джеймс качнул головой, открывая тумбочку. – Как только найду этого урода – побью т…
– Эй, чувак, – предостерегающе прервал его Шон. – Ладно, Рейч, у меня есть идея. Давай встретимся через пару часов на стадионе. Мне нужно переговорить с парой человек. Скажи этим агентам, что решила наконец привести свою творожную массу в форму и побегать. Это разрешено. Проводят тебя под конвоем, но ничего страшного, потерпишь.
– Хорошо.
– И… Мне надо забрать твой телефон. Кажется, я знаю, кто может мне помочь разобраться с этим.
Рейчел нахмурилась и после пары секунд раздумий положила телефон на протянутую ладонь Шона.
– Умница, – насмешливо фыркнул он, на что девушка лишь повела бровью.
Беннет изо всех сил старался сохранить свой образ прежде всего для себя самого. И она не могла его в этом винить. Он ведь собирал крупицы своей привычной жизни и пытался вновь сложить их в несуразный пазл раз за разом. Это непросто. Кусочки путаются друг с другом, кажется, что Шон – лоскутное одеяло. Он сшил себя из тысячи масок и шутовских костюмов. Посмешище. Вот кем он себя считал в глубине души.
– Через два часа на стадионе.
Рейчел прищурилась и чуть склонила голову набок.
– Ничего не хочешь мне сказать? – Шон приподнял брови.
– Что?
– Не знаю даже… «Спасибо, что помогаешь» или «Твоя помощь неоценимо важна для меня»… Можно еще…
– Джеймс, я оставлю его на тебя, – бросила девушка, выходя из комнаты.
Бессонная ночь – худшее, что может случиться с мозгом. Агент Джонсон изо всех сил старалась вникнуть в написанный отчет, но получалось не особо хорошо. Даже сносный кофе, с трудом добытый в кафетерии, не помогал. Студенты в коридорах косились на охранников и следователей. Некоторые приходили с бесполезными доносами, другие жаловались на ущемление прав. Каждый переживал ситуацию по-своему, их никто не мог винить. Студенты закупались бутилированной водой, не ели в кафетерии. Они не доверяли друг другу. Смотря на них, Медлин думала, что пить что-либо из местных аппаратов может быть чревато, но решила не усугублять панику, да и альтернатив особо не было.
Несмотря на все опасения, декан призывала не паниковать и не распространять ложные сведения. Вместо этого она предлагала заняться учебой, ведь скоро должна настать пора экзаменов и защиты проектов. Вот только на учебных советах активно обсуждали идею переноса или отмены сессии. Предлагали после расследования дать неделю или две свободного посещения. И преподаватели старались отнюдь не из-за бедных студентов – они сами были в ужасе.
– У нас нет законных оснований удерживать его более семидесяти двух часов, – протянула женщина. – Он молчит. Использует пятую поправку.
– Ожидаемо. Я собираюсь навестить его сегодня. Только приведу в порядок отчеты.
– Да… Оставишь меня на растерзание?
– Все так плохо?
– За сегодняшнее утро ко мне пришло больше семи студентов. И каждый был уверен, что знает, кто убийца.
– Надо придумать, как расколоть Маккензи, – задумчиво протянул агент.
– А может… Мы ошиблись? – Женщина нахмурилась.
– С чего вы это взяли?
Она не могла ответить. Что-то не вязалось. Медлин не могла использовать свою интуицию как весомый аргумент, но ее чутье не давало ей покоя. Женщина устало вздохнула.
– Первая жертва. Она отличается от остальных. Она будто проба пера… В этом было что-то личное. Она была единственной из всех, получившей физические повреждения.
– Что вы хотите сказать? Это лишь подтверждает версию с Маккензи. Он не мог нанести физический ущерб остальным, потому что убийства были показательными, происходили на виду у всех. У одной и той же группы людей.