– Согласна, – настороженно произнесла Джонсон. – Оливия говорила, что они как кошка с собакой… Ты видел, как он ее коснулся?
– Слушай, его рука размывается в пиксели. Я едва ли что-то уловил.
– Он сделал это как-то… Странно. Не могу понять, угрожающе или… И Рейчел не сразу отдернула ногу. Она вообще не встала, когда Ричард зашел. Не напряглась.
– Рейчел ведь на лекарствах. – Хоупкинс пожал плечами. – А так, мисс Шеферд могла ненавидеть парня своей подруги, а та просто решила не говорить, что они помирились или сошлись снова. У моей бывшей в старшей школе была такая история. Просто девушки порой ненавидят бывших своих подруг больше, чем должны.
– Да… Возможно…
– Но у нас есть свидетели их ссоры на стадионе всего неделю назад. Также многочисленные показания за весь прошедший год.
– Эмоциональные качели – характерный инструмент абьюзеров. – Женщина покачала головой.
– Какая разница? Мы здесь не для того, чтобы обсуждать отношения двух юнцов, агент Дж…
– Погоди… Сделай громче, – вдруг встрепенулась она, перебивая напарника. – Еще…
– Это максимум.
– Прислушайся…
– Рейчел сказала, что знает, где убийца прячет яд? – не веря своим ушам, произнес он.
– Да… – Джонсон чувствовала себя преданной, хоть и не могла понять, чем это обусловлено.
– Надо на нее нажать. Нам нужна эта информация. – Агент беспокойно поднялся и хотел было выйти из помещения, но его окликнула Медлин:
– Нет… Это бесполезно. Нам нужно за ней проследить.
– Агент Джонсон… Ничто не помешает нам исполнить оба этих пункта. Если она обладает важной информацией, мы должны выяснить все как можно скорее, чтобы предотвратить новые жертвы. Сами знаете алгоритм действий.
– Иногда алгоритмы не подходят к конкретным ситуациям. Мы должны быть осторожны и расчетливы. Одно наше неверное движение может стоить кому-то жизни или репутации.
– Печетесь о чьей-то репутации? – с явным ядом в голосе спросил агент Хоупкинс. – Лучше бы побеспокоились о своей. Начальство недовольно. В суд уже поступило два иска конкретно на ваше имя. На это у нас нет времени, – угрюмо бросил мужчина и уверенно зашагал по коридору. Медлин так и осталась растерянно стоять в кабинете. Это был не первый раз, когда она конфликтовала с Хоупкинсом из-за методов расследования. Поэтому их и поставили в пару. Он олицетворял уверенность и силу, а Джонсон прекрасно манипулировала и убеждала. И сейчас Бюро поддерживает стратегию Хоупкинса.
Рейчел назвала место. Это был не точный адрес, а целый район складов. Джонсон не раз спрашивала, откуда у нее такая уверенность, но Симмонс всегда уклонялась от ответа. Студентка покинула больничное крыло, подписав документ о том, что она ознакомлена с перечнем возможных последствий и в полном объеме берет на себя ответственность за свою жизнь и здоровье. По этому поводу мама Рейчел высказала своему чаду пару нелестных слов, ведь после случившегося она и так с ума сходила от беспокойства. Обрывала горячую линию агентства, потому что дочь была пока не в состоянии отвечать на звонки. Впрочем, приехать к университету, чтобы повидать Рейчел, женщина так и не собралась, хоть агенты и дали официальное разрешение.
Девушка провела целый день в комнате с Оливией. Та была вне себя от счастья, но все же старалась не беспокоить подругу. Исходя из этих же соображений, она навещала Рейчел в больнице, но не задерживалась дольше чем на пять минут, зато исправно осведомлялась о ее здоровье у медсестры. Женщина с иронией в голосе рассказывала своей подопечной про «взбалмошную девчонку, которая боится зайти в палату, но так и трется у дверей».
Шон сорвался с места, как только получил сообщение от Рейчел. Он увидел, что количество агентов и полиции за окном чуть уменьшилось. Парень встревоженно нахмурился. На небе собирались тучи, а лес угрожающе шумел, заглушая мерное шипение динамиков и раций служащих. Идя по коридору, парень чувствовал на себе цепкий взгляд камеры. Она словно была насмешкой, болезненным напоминанием о бесполезности отрядов полиции и агентов. Внутри все сжималось от нетерпения и иррационального страха. Ему Беннет был даже рад – это ведь лучше опаляющей ненависти. Шон все еще не мог поверить, что согласился убить кого-то. Мысль об этом не давала ему уснуть последние сутки, когда он лежал в постели, рассматривая неизменно белоснежный и скучный потолок. Парень не соизволил даже поднять телефон, чтобы прочитать очередное сообщение, наполненное лживым сочувствием. Именно такими СМС атаковали родственники и знакомые. Однокурсники же шли дальше. Они вывели специальный хештег, под которым собирали памятные фотографии с Джеймсом, ставя рядом нелепые #МолимсяЗаЛейксайд.