Криминалист согласно кивнул.
— Жаль беднягу.
— Недаром она показалась Антонову выходцем с того света: мертво-живая…
— Ходячий мертвец! Подумать только! Нет, ну вы меня своими готическими сказками до дрожи напугали. — Лебедев вытащил очередную сигарку и пристроил в зубах. — История занимательная. Только сами как на свой вопрос ответите? Я-то вас как облупленного знаю, уже, небось, вывод готов?
— Только предположение, — сказал Ванзаров.
— Не томите, друг мой!
— Ритуал.
По лицу Аполлона Григорьевича расползлось брезгливое выражение, будто ему сообщили антинаучную глупость.
— И только? Ну, не знаю…
— Во всяком случае, нас хотят в этот убедить, — добавил Ванзаров. — Проверить будет несложно.
— Каким образом?
— Мне не понятно другое: почему преступник был так уверен, что барышня не придет в себя и не откроет, кто с ней сделал это?
— А почему вы меня об этом спрашиваете?
— Аполлон Григорьевич, простите за дерзость: вы осмотр тела тщательно провели?
Проговорив дерзость, Ванзаров на всякий случай зажмурился. И было от чего. Лебедев чуть не лопнул от возмущения. Другая сигарка закончила свою судьбу в его кулаке.
— Ну, знаете! — только и смог выдохнуть он. — От кого уж, от кого, а от вас я такого не ожидал! Нет, вы явно растеряли мозги в отставке…
— Ну, простите, болтнул глупость, — примирительно сказал Ванзаров.
— То-то же! — При всем ужасном характере Лебедев был отходчив, как быстро сгорающий порох. — Ладо уж, идите, играйте с вашей психологикой. А я тут еще немного покопаюсь — и к себе. Утомил меня что-то Павловск.
Санитар Шадрин поднялся с лавочки, готовый оказать любую услугу звезде криминалистики. Его призвали величественным жестом. Аполлон Григорьевич любил славу и почет, даже мелкий. Хоть не признавался в этом.
15. В лесах и дубравах
Сыровяткин держался мужественно. Напустив грозно-полицейский вид, он прохаживался от куста до куста. Жаль, пугаться облика полицмейстера было некому. В дворцовом парке, как назло, не оказалось ни одного гуляющего. Городовой Никитин, попавшийся Ванзарову под руку, не сомкнул глаз с прошедшей ночи, а потому взирал на марши своего начальника с сонным равнодушием. А на храм греческого бога тем более. Посмотреть же было на что.
Открытая полуанфилада окружала памятник Аполлону, который, откинув божественную руку, указывал, куда следует направляться музам и их поклонникам в поисках высокого классического искусства. К основанию памятника вела уступчатая лестница, завершавшая ансамбль. Весь комплекс густо утопал в деревьях и кустах, словно созданный не человеком, а самой природой.
Ванзаров не столько наслаждался красотой искусственной древности, сколько осматривал подходы к храму. Пройти сюда незаметно было возможно, а при желании оставаться сколько угодно. Даже в молодой зелени храм был укрыт основательно от посторонних глаз. Чтобы увидеть то, что происходит около него, надо специально подойти вплотную. Такое могло прийти в голову только путешествующим туристам, осматривающим окрестности. Местные жители и дворцовые обитатели редко удостаивали храм ленивым взглядом.
Городовой заметил столичного гостя и предупреждающим кашлем дал знать. Сыровяткин подбежал и доложил, что за истекшее время к месту полицейского оцепления никто не посмел приблизиться.
— Благодарю, Константин Семенович, — сказал Ванзаров, озираясь по сторонам. — Теперь за дело.
— Что прикажете?
— Ищите следы.
— Крови? — дрогнув голосом, спросил Сыровяткин.
— Срезанные насаждения ищите. Никитин, не стойте, займитесь осмотром.
Полицейские отправились по кустам. Что было и нужно, чтобы не мешались под ногами. Внимательно глядя себе под ноги, Ванзаров подошел к лестнице и по самому краю поднялся на верхнюю площадку. Теперь Аполлон простирал ладонь над его головой. Ванзаров мысленно передал привет древнему богу от современного тезки-криминалиста и стал осматривать поверхность мраморных плит. После зимы храм еще не убрали и не вычистили. Разнообразный мусор щедро покрывал подножие. Со своего места Ванзарову была видна вся поверхность памятника. Никаких следов на ней не обнаружилось. Вероятно, предположение было ошибочным.
— Ваше благородие! — Никитин замахал от ближних кустов.
Ванзаров спустил протоптанной дорогой.
Городовой стоял рядом с густым кустом, название которого известно только садовникам. На ветках проклюнулись липкие листочки. Ничего особенно в этом насаждении не было. За исключением того, что часть веток были срезаны под острым углом. Ванзаров не поленился их посчитать. По сравнению с количеством тех, что были воткнуты в тело, расхождение составило три ветки. Видно, отрезали с запасом. Сыровяткин рассматривал находку с суровым вниманием.