Моложавый господин крепкого сложения в неброском пальто подошел к нему, поклонился и ничего не выражающим голосом сообщил, что господина Ванзарова приказано срочно доставить на Фонтанку, в Департамент полиции. Карета ждет. Судя по тому, что на окнах не было решеток и на запястьях его не застегнули наручники, Ванзарова ждала внезапная новость. Которую он ждал всем сердцем тоскливые месяцы отставки.
Так ждал, что даже боялся себе в этом признаться.
7. Неожиданности, или как их понимать
Директор Департамента полиции не имеет счастья знать в лицо каждого своего сотрудника, даже такого малочисленного подразделения, как сыскная полиция Петербурга. Зволянский и не знал. Разумеется, он был наслышан о способностях и талантах юного гения сыска, коллежского секретаря Ванзарова. Разглядывая гостя, Сергей Эрастович не мог отделаться от подленькой мыслишки: по виду и не сказать, что гений. Вот так, посмотреть со стороны, и не подумаешь, что почти юноша (тридцать с небольшим лет — это пустяки) способен находить преступника там, где никто бы не догадался. Ничего особенного: ни манер, ни почтения во взгляде, ни модного костюма. Серая посредственность, одним словом. Всех достоинств — родной брат в Министерстве иностранных дел на отличном счету, быть может, будущий министр.
Все эти скользкие размышления пролетели столь стремительно, что не оставили на лице Сергея Эрастовича и малейшего следа. Во всяком случае, он так думал.
Ванзаров терпеливо ждал, пока начальство оценит его внешний вид, и ничем не показывал, что мыслительный процесс Зволянского открыт для него, как крапленые карты.
Преодолев заминку, Сергей Эрастович изобразил крайнее радушие, пожал руку и предложил садиться там, где будет удобно дорогому гостю. Он стал расспрашивать, как поживает Родион Георгиевич, чем занимается, и вообще проявлял нерядовой интерес к жизни отставного чиновника. Ванзаров отвечал сдержанно, по существу, чем невольно раздражал Зволянского. Сергей Эрастович лично убедился, что светскими манерами гений сыска себя не утруждает. Что в нынешней ситуации было к лучшему.
Закончив политес, Зволянский подступил к главному.
— Что ж, Родион Георгиевич, — сказал он с отеческим теплом в голосе. — Время тревожное, пора собирать силы в один кулак.
Ванзаров ничего не имел против подобного собирания, а потому смолчал.
— Не пора ли возвращаться на службу, дорогой вы мой?
— Куда и в каком качестве? — последовал вопрос без должного почтения.
— Так все туда же, Родион Георгиевич, в вашу обитель — сыскную полицию. Чин ваш никуда не делся, да и пора бы ему подрасти. Скажу не таясь: мы на вас имеем большие виды. Господину Чулицкому пора думать о пенсии. Вам самое время строить карьеру. Для вас она открывается во всю ширь. Жалование сразу положим по высшему разряду, об этом не беспокойтесь. Квартиру подберем новую, достойную вас. Ну, и прочее…
После таких слов другой чиновник пустился бы в пляс, неформально выражаясь. Но у Ванзарова и бровь не дрогнула.
— Вы хотите, чтобы я расследовал убийство министра Сипягина?
Зволянский только рукой махнул.
— Что вы, дорогой мой, что там расследовать? Для этого подмастерья найдутся, а такому мастеру, как вы, это дело и предлагать грешно.
— Какое именно дело потребовало моего участия?
Настал момент, который Зволянский оттягивал, как мог.
— Дело есть, — согласился он совсем другим тоном, в котором нотки отеческого добросердечия растаяли. — Дело свежее, сегодня образовалось. Газеты, к счастью, ничего не узнали. И не узнают, надеюсь.
— Что произошло? — спросил Ванзаров.
— Подробности вам сообщат по дороге, — ответил Сергей Эрастович, будто уже получил согласие. — Вы наделяетесь полномочиями для всестороннего расследования. Местная полиция города Павловска будет оказывать вам активную помощь. Впрочем, как и любая другая. В случае необходимости жандармы и сотрудники Охранного отделения будут к вам откомандированы. Чулицкий уже поставлен в известность о вашей миссии.
— Но я ведь еще не поступил на службу, — напомнил Ванзаров.
Зволянский положил гербовый лист со своим росчерком.
— Приказ о вашем зачислении в сыскную полицию подписан. Поздравляю, чиновник для особых поручений…
Ванзаров пробежал глазами четкие строчки канцелярского писца.
— Что от меня требуется помимо этого? — спросил он.
— Рад, что не ошибся в вас, господин Ванзаров, — ответил Сергей Эрастович, усаживаясь чрезвычайно близко к Ванзарову. — Дело такого рода, что в нем вы можете столкнуться с обстоятельствами, которые в наше непростое время способны нанести серьезный урон императорской фамилии. Я не говорю, что это случится обязательно, подробности нам неизвестны, но вы должны быть готовы к такому повороту событий. Зная вашу придирчивость и скрупулезность, я не сомневаюсь, что вы разыщете любые факты. С ними надо проявить максимальную осмотрительность. Вы меня хорошо поняли, чиновник Ванзаров?