Лео помотал головой, отгоняя от себя наваждение, и повернул в сторону очереди в “комнату кривых зеркал”, куда их так заманивал с самого утра Хосе. Очередь уже прошла, он как всегда не рассчитал времени, а теперь оставалось только ждать друзей на выходе. Но билетерша поманила его рукой и быстро затараторила по-испански, помахав перед его носом билетом, он сумел разобрать только “amigos”, “chicas”[1] и поспешил кивнуть, надеясь, что успеет встретиться с друзьями. Билетерша, продолжая тараторить, пропустила его вперед возмущенной семейной пары, подняв толстый шелковый шнур и сунув ему одноразовые перчатки, и Лео оказался в зеркальном лабиринте.
Группки туристов, глупо хихикая, шли друг за другом, обшаривая скользкие стены, периодически пропадая из виду и возникая вновь и вновь в каких-то изогнутых зеркальных плоскостях. Они перекликались, как диковинные птицы в джунглях - резковатыми и какими-то искусственными голосами. Казалось, им вовсе не так смешно, как они пытаются продемонстрировать.
Своих друзей среди них Лео все никак не удавалось разглядеть. Ему обычно легко давались головоломки, и он решил, что не пойдет за толпой, которую вел за собой многодетный папаша-американец с рюкзаком с визжащим младенцем за спиной. Младенец так отчаянно выражал всеобщее желание выйти наконец наружу из этого замкнутого пространства, что даже деланный смех взрослых не мог его заглушить.
Лео быстро наскучило это дурацкое развлечение, и увидев перед собой дверь с надписью: “Еmergency Exit”[2], он, не задумываясь, толкнул ее. Пришлось хорошенько на нее приналечь, так как она оказалась страшно тяжелой и, видимо, нечасто открывалась изнутри. Дверь нехотя поддалась его напору, и Лео прикрыл глаза, будто ослепшие на мгновение от яркого солнца. Перед ним в потоке света стояла и отчаянно размахивала руками давешняя билетерша, пропуская новую, глупо хихикающую группку туристов внутрь лабиринта. Жилетка билетерши полыхала желто-оранжевыми бликами. Она, как старому знакомому, кивнула юноше и вежливо, но настойчиво прикрыла дверь, жестами скрещенных рук показывая ему, что здесь выход воспрещен.
Лео с досадой со всей силы ударил кулаком по стеклу, но не почувствовал боли, самому стеклу тоже ничего не сделалось. Ему даже показалось, что его рука как будто прошла насквозь, не встретив перед собой препятствия. Но в то же время, когда он попытался пройти через преграду, то уперся в стекло. За его спиной кто-то истерически захохотал, и Лео, обернувшись увидел все ту же группу американцев с детьми, бродящих, как и он, в тщетных поисках выхода. Он посмотрел на часы и с удивлением увидел, что бродит тут уже добрых четверть часа. Но разве на всех аттракционах нет ограничений по времени? Да и куда же тогда деваются новые порции туристов, если прежние никак не могут выбраться наружу? Какой интересный оптический эффект, ведь здание лабиринта внешне выглядело не больше трансформаторной будки.
Он почувствовал, как подступает приступ паники - ему стало трудно дышать, руки похолодели, а все тело покрылось противной липкой испариной. Злясь на себя, ведь приходилось ему и раньше бывать в переделках, а тут раскис как девчонка, Лео несколько раз громко крикнул, срываясь на высокие ноты: “Let me out of here”!!! Весь незначительный запас испанского выветрился из его головы. Ему никто не ответил, даже отдаленный смех и разговоры стихли.
Лео заставил себя дышать глубже, cел на пол, скрестив ноги и сложив руки на коленях. Попытался вспомнить моменты преодоления: вот кстати вспомнилось, как на горном перевале они попали в низкую облачность. Как пытались в условиях почти что нулевой видимости разбить лагерь, найти сушняк на растопку костра и какой-нибудь ручей. Весь этот горный массив так и кишел подземными источниками, но сейчас как назло ни один из них не попадался, оставляя группу в тридцать человек без воды. Пришлось выдать товарищам НЗ, а утром оказалось, что ручей течет прямо у порога их с другом палатки. Лео даже спросонья угодил туда и промочил свои турики. Пальцы потом еще некоторое время были раздутые и влажные, как у утопленника. Юноша задышал ровнее, судорога отпустила пальцы. С усмешкой Лео подумал, как нелепо он выглядит со стороны на мониторах охраны лабиринта (ведь наверняка она имеется, а слежка теперь дело повсеместное), как будто настроился медитировать. Ему даже показалось, что за поворотом блеснул глазок развернувшейся в его сторону камеры. Он, вымученно улыбаясь, помахал рукой. Ну вот, осталось еще совсем немного, сейчас их всех выведут отсюда билетерши в веселых жилетках.