- Каких еще испытаний? По старинке: огнем, водой и мечом? А может загадки будете загадывать? - это устроило бы Лео больше всего, так как он запросто разгадывал любые головоломки. Ну или почти любые.
- Эх, молодой человек, я уже начинаю сомневаться, того ли из вас мы выбрали.
- Ладно, уже и пошутить нельзя, - поспешно ответил Лео. Пожалуй, слишком поспешно. Ему было неприятно, что он показал старику свой страх, а также то, что он совершил пусть маленькое, никому кроме них со Стариком не заметное, но предательство. Ведь явно же Старик имел в виду Хосе. Девушки - они вроде как не играли активной роли в этих историях с лабиринтами, скорее им приписывается роль невинной жертвы.
- Ну что ж, начнем, пожалуй. Наш Хозяин уже заждался.
- Я готов, - cказал Лео с показным равнодушием, чувствуя все более усиливающийся озноб и тошноту. Но приходилось держать себя в руках. В таких ситуациях ему обычно помогал уход от реальности. Ведь если поставить между собой и происходящим некий невидимый экран, то тогда удар пройдет по касательной. Но в данном случае ситуация была настолько далека от нормы, что никакие техники уходя в себя не помогали. Скорее напротив, здесь требовалась полная включенность и предельная концентрация. Ведь в конце концов именно от него теперь зависит судьба как минимум трех человек. А все эти туристы (он вспомнил орущего американского младенца) - они как же? Здесь так тихо, может в лабиринте сейчас никого не осталось, кроме них со Стариком. Да, и еще Хозяина.
Мысли разбегались. Пытаясь сконцентрироваться на главном, он закрыл глаза и попытался вызвать в воображении образ Вики, но черты девушки искажались, дробились как все в этих зеркальных стенах. Но вот картинка перед его внутренним взором стала стабильной: кажется, она сильно напугана и плачет, уткнувшись лицом в колени, сидя на полу перед закрытой дверью. Вот черт, да это все та же самая Emergency Ex! Над Викой наклонилась Анна, трясет ее за плечи. А это уже ни в какие рамки не укладывается: Хосе с размаху бьет Вику по лицу. Лео встряхнул головой и открыл глаза.
- Ну что, посмотрел на своих так называемых друзей? Быстро же они теряют человеческий облик, - с фальшивой ноткой сочувствия посетовал Старик.
- Я бы на вас посмотрел, мы что тут - кролики подопытные? Для чего это все затеяно, и кем?
- Ну уж и кролики. Кроликов никто не испытывает. Знаешь, как на самом деле змеи переваривают своих жертв, и что те при этом чувствуют? - Старик с мерзкой ухмылкой уставился на Лео и сделал торчащим кадыком глотательное движение, как будто проглотил несчастную зверушку целиком, не жуя, и прямо сейчас ее внутренности разъедает едкий желудочный сок. Лео передернуло от омерзения, на уроках биологии они подробно изучали процесс пищеварения, в животе постыдно заурчало и заныло под ложечкой.
Объехав вокруг него на жужжащем моторчиком кресле, Старик картинно развернулся и с важным видом принялся поучать Лео:
- Прежде всего, ты должен усвоить, что Он питается не жалкой плотью, как какой-то скользкий удав, а эмоцией, духом, так сказать. Так что твоя задача amigo произвести на него благоприятное впечатление и поделиться чем-то достойным самого Хозяина. Чтобы он мог чувствовать твоими чувствами, видеть твоими глазами, слышать...
- Простите, я что-то не понял? Это что духовный стриптиз какой-то? Ну так тогда вы точно ошиблись в выборе, да и поделиться мне нечем. - Тут он покраснел, радуясь, что в полумраке Старик этого не заметит. Но ошибся.
- Ах этот румянец невинности? Ну так мечтатели да девственники − самые лакомые кусочки для Хозяина! Он выше житейских пошлостей и механистического взаимодействия полов. Жар юности, неисполненные желания. Да-да-да. О, как я угадал, - Старик весь затрясся от мерзкого смеха.
- Слушайте, - гневно закричал Лео, - бросьте ваши шутки. Вы - гадкий, парализованный старикашка со своими гадкими старческими фантазиями. Вот вы бы и “кормили” вашего Хозяина эмоциями.
Старик съежился в своем кресле, до размеров карлика и тихо, не разжимая губ, как показалось Лео, еле слышно прошелестел, не глядя ему в глаза: “A я уже...”
***
Хосе, Вика! - идите сюда, - раздался звенящий не то от напряжения, не то от радости голос Анны.
Вика, поднимайся, пойдем!Ну прости меня, сорвался, идем же, - Хосе подал девушке руку, помогая подняться. Ну хочешь, дай мне по морде, может легче станет, а!
Вика как завороженная смотрела на полосу света, пробивавшуюся из-под двери с полустертой надписью. Из-за нее дул крепкий, свежий ветер. Никакого зарева, никакого сладковатой тошнотворной гари.