— Я готов выслушать вас, товарищ генерал.
После разговора с Трефиловым Андрей Викторович вылетел из его кабинета и срочно стал искать туалет. Три чашки кофе с коньяком дали о себе знать.
Всё началось ещё до Московской Олимпиады. В Зареченске, на одном из производств, группа инженеров-радиотехников нашла принципиально новый подход к конструкции решёток антенны. Поначалу исследования не заинтересовали учёных и военных, но результаты испытаний принесли массу неожиданностей. Во время Олимпиады КГБ и милиция работали в усиленном режиме, сотрудников не хватало, и поэтому решили не усиливать КГБ Зареченска новыми людьми. Да и результаты экспериментов, по словам учёных, были, мягко говоря, спорными.
Новаторам дали небольшую лабораторию, приставив единственного сотрудника местного отделения КГБ.
Как раз в тот момент, когда разногласие между двумя силовыми конторами достигло пика, инженеры выдали некое решение и запросили чертежи, чтобы привязать свою конструкцию к изделию. Ученые раздумывали, а в Зареченске произошло первое нападение на инкассаторов. Прокуратура возбудила дело и опера стали рыть землю. Две недели все было тихо, и как-то всё успокаивалось само собой, но тут произошло второе нападение. Первый секретарь горкома доложил наверх, и Щёлоков, находившийся в крайне неудобном положении, разогнал половину Зареченского управления МВД, а вторая половина с пеной на губах занялась круглосуточными поисками бандитов.
А вот здесь и началось самое интересное.
В кулуарах было решено отправить в Зареченск копии чертежей изделия, но только той части, где предполагалось установить новую конструкцию антенны. Параллельно было решено премировать инженеров, чтобы они усиленно повели разработку. И два курьера из КГБ, что везли деньги и копии чертежей, не нашли ничего лучшего, как сесть в инкассаторский автомобиль, который и вёз зарплату работникам предприятия, где базировалось крохотное ОКБ.
Произошло третье нападение.
Как и в других нападениях до этого, все инкассаторы были убиты, а деньги и чертежи исчезли.
Ткачёв в разговоре с Трефиловым сообщил, что его направляют в Зареченск, чтобы возглавить группу по розыску банды и никакого усиления не обещали. А тут, прямо скажем, ситуация весьма неоднозначная — мало ли, что может произойти за время следствия.
Генерал долго раздумывал и сказал:
— Полковник, я дам вам в усиление нашего агента. Предупреждаю, агент — крайне неординарная личность. Работает интуитивно и жестко, но эффективно. Как он выглядит по-настоящему — известно единицам. К сожалению, времени у нас мало. Если копии попадут к иностранным спецслужбам, то их аналитики догадаются, чем наши инженеры решили удивить. Поднимется страшный шум, а сейчас нет возможностей, чтобы вывезти ОКБ из Зареченска. Это привлечёт излишнее внимание. Да и, честно сказать, пока никто не понимает, чем эта разработка может закончиться.
— И как ваш агент сможет мне помочь? — недоумевал Ткачёв. — И как я с ним буду взаимодействовать?
Трефилов внимательно смотрел в окно, слегка покачиваясь.
— Он сам выберет способ взаимодействия. Ваша же задача как можно скорее выйти на банду.
Повернувшись к полковнику, генерал тихо добавил:
— Агент обладает навыками следственной и оперативной работы, но только в рамках своей компетенции. Если он посчитает, что бандиты ему мешают, то уберёт их без лишнего шума. Если посчитает, что мешаете вы, то уберёт вас…
— Ничего себе! — возмутился Ткачёв.
Трефилов усмехнулся:
— А как вы хотели, полковник? Задача и у него, и у вас очень сложная, а времени нет. Но если бандиты не имеют отношения к иностранным спецслужбам, агент просто заберёт чертежи. Запомните пароль — вам привет от Хмеля.
Теперь Ткачёв стоял в кабинке туалета и раздумывал. Вернее, не раздумывал, а силился понять — как он смог попасть в такое хитросплетение интересов? И, взглянув на часы, сообразил, что стоит около писсуара с расстёгнутой ширинкой уже пятнадцать минут.
Полковник не был тупым служакой. Окончив школу милиции после службы в армии, он был направлен в одно из отделений МВД Сокольнического района Москвы в стажёры к известному оперу майору Хренникову. С ним он и постигал опыт следственно-розыскных мероприятий. Хренников был старой закалки, начав службу ещё в сорок пятом году, после окончания войны. Молодого стажёра не жалел, гоняя как собачку по тёмным переулкам района и учил, учил, учил.