— Подробнее, полковник, — тут же попросил генерал.
— Убитая Шмелёва Елена Петровна работала заместителем управляющего отделением Госбанка в Зареченске. Я предполагаю, что она наводила банду на инкассаторов. Проверяя её историю, обнаружено несоответствие её личности с подлинными документами. Под документами Шмелёвой скрывалась другая женщина, личность которой неизвестна. По достоверной информации она имела тесный контакт с первым секретарем горкома партии Зареченска, а её мужем был заместитель начальника ГУВД. Опрос подполковника Шмелёва ничего не дал, но он подтвердил устно, что его жена три месяца до убийства не вылезала из койки первого секретаря, и получала от него различные подарки. Расследование сильно тормозит нежелание местных властей и прокуратуры сотрудничать со следствием. Мой допуск не позволяет опросить сотрудников отделения Госбанка, первого секретаря и я не могу добиться возможности провести осмотр места работы и места жительства Шмелёвой.
Генерал молчал, в трубке скрипели помехи.
— Вы вышли на связь с моим агентом? — неожиданно спросил Трефилов.
— Да, агент вышел на меня в первый же день.
— Пусть он срочно установит личность убитой. Если она связана с иностранными спецслужбами, то вы тут же получите все разрешения. Как долго вы ещё планируете вычислять всех фигурантов банды?
— Поток информации огромен, товарищ генерал. Я начинал розыск практически с нуля и физически в одиночку не успеваю отработать все версии. Мной была выбрана одна, и судя по убийствам — она верна. Похоже, Главарь банды начал зачистку.
— Хорошо, — уже бодро сказал Трефилов. — Я посоветуюсь с руководством, а вы ускорьте розыск по мере возможности. Юрий Владимирович уже лично интересовался делами по Зареченску. Звоните мне завтра вечером и доложите о результатах. После будем решать, что делать…
В трубке послышался щелчок прерывания связи. Ткачёв положил трубку и повернулся к Хмелю:
— Вам приказано срочно установить личность Шмелёвой.
— И так понятно, — поморщился агент и стал собираться, пробурчав. — Опять всю ночь не спать…
И уже выходя из дома, повернулся к Ткачёву.
— Утром дождитесь меня. И аппарат от телефона отсоедините…
Полковник закрыл дверь в комнату, подбросил в печку пару поленьев. Он не сомневался, что Хмель добудет доказательства, и надо было сформировать круг вопросов, которые задавать как сотрудникам отделения банка, так и первому секретарю Горкома.
Ткачёв сел в кресло у окна и вместо того, чтобы заниматься составлением вопросов, стал думать о том, кто может подойти на роль Главаря. Все прошедшие события показали, что Главарь опережает его на шаг. Значит, у него есть доступ к информации о том, в каком направлении ведётся розыск. Это очевидно. Стоило Ткачёву прийти к уголовникам — сразу убрали Цыгана. Стоило Румянцеву засветиться в банке — убрали Шмелёву. То что скоро появится труп Шофёра вне всякого сомнения. А потом? На что рассчитывает Главарь?
Он сейчас без связи, без денег и доступ к информации ограничен. Ещё и КГБ активно включается в розыск, вытаскивая детали операции внедрения. И уходить нельзя, и оставаться опасно. Нельзя уходить по двум причинам. Первая — не выполнено задание, если оно связано с разработками на радиотехническом заводе. Вторая — не смотря на кажущуюся свободу в передвижениях, всё отслеживается довольно чётко, а если Главарь «на виду», то сразу его исчезновение вызовет подозрение. И, соответственно, розыск. А с невыполненной задачей его «кураторы» не будут особо торопиться с эвакуацией. Не для этого Главарь сюда заслан.
Так что он сделает после зачистки Шофёра? Ведь Ткачёв все равно отыщет Исполнителей. Потом будет и их зачищать? Но тогда при распоряжении силовым способом убрать инженеров-радиотехников, Главарь должен будет это сделать в одиночку и явно засветится. В какой-нибудь мелочи, но засветится!
Ткачёв вскочил с кресла. Решение мелькало прямо совсем рядом, и он никак не мог ухватиться за него. Да! Надо найти способ, которым получает Главарь от «кураторов» информацию. А как это может быть? Явно не с помощью рации, это смешно. Телефон, телеграф или лично. Но кто будет в этот Зареченск мотаться? Только тот, кто знает Главаря лично.
Ткачёв сел за стол, взял лист бумаги и начертил сверху большой круг. Вписал в него — первый секретарь. Под этим кругом нарисовал три круга поменьше и вписал в них — Гладышев, прокурор, Гриша. Под ними начертил ещё меньше круги и обозначил — Шмелёв, потом подумал и вписал — Поплутин, Румянцев. Больше никого он не знал, а собственно никого больше и не было. Предположить что ещё кто-то из постовой службы, участковых и ГАИшников может претендовать на роль Главаря, Ткачёв не мог. Шмелёв стоял над патрульными и участковыми, а начальника Зареченского ГАИ полковник даже и не видел. Чисто гипотетически любой патрульный или участковый мог быть Главарём — они особо не на виду целый день, но как тогда им быть в курсе того, что происходит в розыске? Не будут же они каждые полчаса являться в дежурку управления и спрашивать — а что там делает Поплутин с операми? И куда они направились?