– Слышал я что-то такое, – осторожно заметил он.
– А что люди на чердаках капканы медвежьи ставить начали, не слышали? – Татьяна залпом выпила, потянулась к помидорам на тарелке. – Тут такое говорят… Причем вроде уже поутихло все, а теперь снова, с чертями-то этими самыми. Теперь пойдут разговоры!
– Дурь какая-то, – передернуло Яна. – Это от водки все, я думаю. Сколько в городе безработных?..
– Не так уж много, – мотнула головой женщина. – Вы пройдитесь – мужики по улицам не шатаются. Я вот водилу нормального не найду никак, уехали все. Есть работа, в принципе, а пьют у нас как везде, не больше и не меньше. Не в том дело. Страхи какие-то начались, знаете… И все говорят, что милиция ничего делать не хочет. Вот вообще ничего!
– А что ж она может сделать? Начальник угро чертей ловить пойдет? Так его самого поймают… На «Скорой помощи».
– Да уж хоть что-нибудь, я откуда знаю, как у них там положено? Люди-то говорят, будто все это дело с исчезновениями засекретили полностью, никому не говорят ничего.
– Дурь, – повторил Климов. – И вообще, о таких вещах к ночи рассуждать как-то неохота! Давайте я вот лучше, – он встал, прошел в угол просторной кухни, где стоял так и не распакованный телик, – сейчас аппаратец включу и настроить попробую. Современные, они даже на рожки хорошо ловят. Вот только поставить его куда?
Татьяна вскочила, закрутила головой.
– А вон у окна, – посоветовала она, показав на шкафчик под самой стеной, – сюда влезет, и смотреть из-за стола можно. Я только протру там…
Маленький «Самсунг» легко настроился на четыре канала, включая один местный, из Перми – на нем Ян и остановился, потому как на экране появилась под знакомую музыку заставка «Собаки Баскервилей».
– Ой, обожаю этот фильм про Холмса, – весело сообщила Татьяна. – Все серии – вот обожаю просто! А Соломин какой был красотулечка!
– М-да, – пробурчал Ян. – Англичане вообще Ливанову какой-то орден за эту роль дали.
– Правда? Орден?
– Или премию, я уже не помню. Это давно было. Да и бог с ними… Давайте выпьем лучше.
– Ой, – Татьяна посмотрела на часы и потянулась к чехольчику мобильного, который висел у нее на шее, – мне Ленке позвонить надо! Сейчас я…
Ян вежливо убавил громкость. Татьяна отдавала распоряжения своей бухгалтерше с военной четкостью и обстоятельностью, – Климов даже мотнул головой от удивления, а потом отошел к окну, пряча улыбку. Похоже, привычка к одиночеству сделала из провинциальной бизнесвумен настоящую акулу. В каких-то других обстоятельствах он, возможно, нашел бы во всем этом некие комические нотки, но, увы, не здесь и не сейчас. Любой из «грайчан» – так они себя называли – с детства усваивал нехитрую местную максиму: «сперва выжить, потом жить». И то, если получится… Тут вам не Сочи, знаете ли!
– Завтра… ну, завтра я даже не знаю… – Татьяна подняла глаза, ища Яна, и тот, едва столкнувшись с ее взглядом, тотчас опустил веки, наклонил немного голову в вежливом согласии – слова были не нужны, – в общем, завтра я к обеду буду. Сама откроешься, сама с кассами разберешься, знаешь все… Хорошо! Тогда до завтра.
Она выдохнула с облегчением. На экране телевизора Холмс и доктор Мортимер рассуждали о старинной рукописи, определившей судьбу рода Баскервилей. Ян повернул голову, увидел улыбку на лице женщины и решительно вернулся за стол:
– Может, перейдем на «ты»?
Утро вышло несколько необычным для Климова, давно уже привыкшего к холостяцкому бытию. С трудом оторвавшись от Яна к девяти, Татьяна шмыгнула в ванную, где без проблем, судя по звукам, освоила древнюю газовую колонку с двумя хитрыми рычагами, а Климов остался в постели, тут же снова задремав. Проснулся он совсем скоро от запахов из кухни. Пахло яичницей с ветчиной, но… яиц он не покупал, уж это майор помнил абсолютно точно! Ян схватил с тумбочки свои часы, глянул на циферблат. Пол-одиннадцатого. Господи, она еще и в магазин сбегать успела?
Быстро одевшись – домашний спортивный костюм лежал уже в нижнем отделении «дедушкиного» шкафа, – Климов рванул на кухню.
Татьяна, в джинсах и легкой вчерашней кофточке, стояла у плиты. При виде Яна она обернулась:
– Завтракать пора, мальчик мой. Голова не болит?
– Как ты машину поведешь? – протирая глаза, спросил Климов. – Может, тут бросишь, у меня? А я потом отгоню, куда скажешь?