Еще пара глотков из стакана с коньяком, и Климов, тяжко вздыхая, погасил окурок в пепельнице. Достал из-под раковины старое эмалированное ведро, прошел с ним в ванную комнату. Налил холодной воды, бросил в ведро тряпки, которыми мыл лестницу, потом нагнулся – под ванной лежали еще несколько тряпок, заскорузлых и ссохшихся в комки. Ну ничего, сейчас и для них работа найдется.
Прежде чем подняться наверх, Климов достал из внутреннего кармана куртки небольшой фонарик, с которым давно уже не расставался, а потом включил свет везде, по всему первому этажу, кроме сортира. Так ему было легче.
Где включается свет в коридорчике второго этажа, он помнил – черный круглый выключатель сразу возле лестницы. Ян повернул старинный рычажок, под потолком тускло засветился светильник – казенного вида, забранный пластмассовой решеткой. Ключ все так же легко повернулся в замке, и Климов, светя перед собой фонариком, вступил в царство древней пыли. Ведро он пока оставил за дверью. Пошарив лучиком по стене, нашел и выключатель, такой же точно, как в коридоре. Под потолком висела небольшая стеклянная люстра-диск, модная в шестидесятые. Из двух лампочек вспыхнула одна: Ян чихнул, быстро затащил в комнатку ведро, в котором плавали тряпки, и выпрямился, не зная, с чего начинать.
Слева стоял шкаф, справа – три ящика, один на другом. Присмотревшись, Климов разглядел то, на что не хватило времени днем, когда он бежал вниз от воображаемой астмы: облупившиеся, но все еще крепкие ящики имели типичный военно-советский вид, и раньше в них хранилось, скорее всего, какое-то радиотехническое имущество. Ничего удивительного в этом не было, ибо загадочный хозяин-инженер работал на «секретном» заводе и вынести оттуда какую-то несчастную тару для него не составляло труда. Не такое выносили. За ящиками торчало высокое зеркало-трюмо, наполовину прикрытое полотном – таким же, кстати, как то, что напугало Климова. Левее стояло кресло, здоровенное, обшитое коричневой кожей… похоже, начала двадцатого века, а дальше, в самом углу, – комод, почти черный от старости, с восемью выдвижными ящичками.
Возле книжного шкафа ждала своего часа позабытая бутылка вискаря.
Дав себе слово не чихать, Климов отжал в ведре самую ветхую старую тряпку и, присев на корточки, принялся смывать пыль и грязь с паркета – там, где это было возможно. Начал он от окна, протер попутно боковины шкафа, потом дополз до армейских ящиков, отшвырнул в сторону покрывало, взял тряпку попрочнее, смыл все, как мог, и двинулся в сторону трюмо. Едва придя в движение, серое полотно исторгло целое облако пыли, заставившее Климова податься в сторону. Он плеснул на полотно водой, стекающей с мокрой тряпки, и тут же, холодея, увидел, как по мятой материи побежали серо-желтые, живые волны. Пятна от воды исчезли! Комок плотной ткани, упав на серый паркет, приобрел его цвет.
– О боже мой… – пробормотал Ян. – Да она ж мимикрирует, как хамелеон! Значит, не причудилось мне, не-ет…
Он бросил в ведро тряпку, вытер руки о свои старые тренировочные штаны и ушел к окну, где стояла на подоконнике бутылка. Сигареты у него были с собой. Сейчас только Ян ощутил, как же здесь холодно, – мансарда была летней, батареи отопления сюда тащить не стали, – и хотя поднимавшегося снизу теплого воздуха хватало, говорить о комфортной температуре не стоило.
«Кстати, – подумал он, рассматривая комнату, – при покупке мне об этом сказали, но я что-то и внимания не обратил… Уж очень дом понравился».
Климов присел на корточки. Страха уже не было, шок отошел. В голове крутились мысли о способах монетизации неожиданной находки, однако горький жизненный опыт говорил, что пока об этом не стоит даже думать. Угробят сразу и без разговоров: уж слишком это все серьезно. Серьезней, пожалуй, чем прежде. С такими вещами не шутят, так что молчать и хранить этот секрет.
«А Танька? – горько спросил он себя. – Если даже не стану звонить ей я, то позвонит она. Позвонит, судьба такая…»
Он погасил бычок о паркетину, плюнул на него для надежности и забросил в угол. Прежде чем начинать серьезные раскопки, следовало хоть как-то смыть пыль, иначе хана, сдохнешь тут. У Яна возникла даже мысль, что в эту комнату никто не заходил лет так сорок, не меньше, уж очень много было грязи, явно занесенной с улицы через щели в оконной раме. Под подоконником – так просто караул, хоть отскребай ее. Да и шкаф загажен дальше некуда, а вот трюмо, похоже, просто в пыли.
Часто выполаскивая тряпку, Климов протер и трюмо, и кресло, протиснулся к комоду, смыл пыль и с него, подергав заодно ящики – ага, фигушки, все на замках, а такого ключа нет, это уж точно. Придется как-то вскрывать. Ломать жалко, но придется применить дрель, иначе не выйдет. А еще замки на щеколдах армейских ящиков… Ну, это все «болгаркой» за один вжик…