«Шок в летнем домике! Мимолетте ван Биммель перенесла приступ бессилия после публикации ее нового романа «Год, прожитый зря»! Сможет ли она когда-нибудь вновь взяться за перо?»
Или:
«Драка Радиолариуса Рунка с Вартоком Шметтерлингом в «Золотом пере»! Писатели-соперники обоюдно обвиняют друг друга в присвоении идеи и в злоупотреблении алкоголем! Затем – примирение подвыпивших соперников!»
Или:
«Хорошие новости из летнего домика! Мимолетте ван Биммель вновь может писать! После двухдневного отдыха в связи с перенесенным приступом бессилия она начала писать новое произведение под названием «Свеча под водой»!»
Поэтому я сказал гному:
– Нет, спасибо. Меня не интересуют сплетни.
Он гневно сверкнул на меня глазами.
– Я не сплетник! – произнес он дрожащим голосом. – Я – «живая историческая газета»! Контролируемая Международным транспортным обществом Книгорода! Целиком напечатанная готическим шрифтом!
Готическим шрифтом? Только сейчас я заметил, что по этой улице некоторые туристы перемещались, держа на буксире завернутого в газеты мальчугана. Гномы бежали за ними и при этом читали написанный на бумажных флажках текст.
– Историческая газета? – переспросил я недоверчиво. – Что это значит?
– А-а-ах! – Глаза коротышки вспыхнули, и в его голосе мгновенно исчезла нотка обиды. – Ты недавно в этом городе? Все ясно! Ты объяснить?
– Да, пожалуйста, объясни! – кивнул я.
– Историческая газета – новый сервис Книгорода! – старательно пояснил он. – Мы гулять вместе. Ты спрашивать – я читать ответ из старая газета. Одна улица – одна пира, шесть улиц – пять пира, двенадцать улиц – девять пира. Если недоволен – деньги назад. – Он протянул мне, как пример, обрывок своего бумажного облачения. Это был прогноз погоды на завтра, действительно напечатанный готическим шрифтом. Во второй половине дня обещали дождь.
– Мы гулять? – спросил гном и удовлетворенно зашуршал своими листками. Я задумался. Собственно говоря, неплохое предложение. Хитрая идея информационного посредничества. По вполне приемлемой цене. Или это было неловко – плестись по улицам, таща на буксире тараторящего гнома? Не поставлю ли я тем самым на себе клеймо провинциального простофили? Как те люди во Флоринте, которые, восседая в свадебном экипаже или гондоле, обозревают достопримечательности? С другой стороны, я видел, как масса туристов бродила здесь в сопровождении «живых газет». И никто не находил это неприличным. Иначе мне придется целыми днями слоняться по городу, изучая путеводители и расспрашивая местных жителей.
– Все готическим шрифтом! – повторил гном почти умоляющим тоном. Неважно, насколько нелепо это звучало, друзья мои, но эта фраза сыграла решающую роль! Готический шрифт в типографии – это, так сказать, то же, что фахверк в архитектуре. И то и другое свидетельствует об определенной архаичности, но в то же время – о высоком мастерстве и о вечной прочности. Готический шрифт пробуждает доверие. Черт возьми, это стоит испытать.
– Ну, хорошо, – сказал я благосклонно. – Тогда одну «живую историческую газету», пожалуйста. Оплата до или после?
– После, пожалуйста! – воскликнул радостно гном. – Чаевые не обязательны, но принимаются, если будешь доволен!
– Понятно, – сказал я. – Оплата по результату – но при этом несколько больше, гм? – Да, это был довольно серьезный деловой принцип. Если бы он собирался надуть меня, он взял бы деньги заранее. Прекрасный новый Книгород! Даже мошенники стали более добросовестными. Или, по крайней мере, более рафинированными.
закричал неожиданно гном, читая один из своих листков. Но еще более удивительным было то, что в его речи не слышалось никакого акцента, и она была грамматически абсолютно безукоризненной. «Новая форма сопровождения иностранцев пользуется в Книгороде все большим спросом! Занятное сочетание локальной информации, сообщение познавательных фактов и живой беседы находит весьма положительный отклик у туристов, – сообщает УНКО ВАД ПАППЕЛЬ, секретарь по вопросам печати Ведомства по туризму. – За небольшие деньги клиент получит не только серьезно обработанную журналистскую информацию, но и надежную экскурсию по городу – по ту сторону любого обмана. Число «живых исторических газет» за один год возросло на семьдесят пять процентов».