– Я очень рад, – сказал Кромптон.
– Ну, пока.
Секюйль запихнул «Архетип Бдительных» в большой коричневый конверт и направился к двери.
– Постойте! – вскричал Кромптон.
– Что такое?
– А что мне теперь делать? – спросил Кромптон.
– Прошу прощения? – удивился Секюйль.
– Да с этими Стэком, Лумисом и Финчем?
– Откуда мне знать? Это ваша история. Я только вспомогательный персонаж, не такой уж и важный.
– Секюйль, ну пожалуйста! Я не могу больше так!
– Вам, мальчики, остается только одно, – сказал Секюйль. – Сразиться друг с другом как следует, чтобы наступила наконец интеграция или один из вас взял бы верх над остальными силой.
– Да с тех пор, как мы встретились, мы только и делаем, что сражаемся, – сказал Кромптон. – И тихо сходим с ума.
– Это потому, что вы боролись старомодным способом внутреннего конфликта. А современная наука предлагает новейший метод – вывести ваши внутренние конфликты наружу и тогда решать их.
– Как это?
– К счастью для вас, Комитет универсальных методов и средств собрался на свою пленарную сессию и специально для вас изобрел устройство под названием «Имитатор внешних обстоятельств».
– Правда? Изобрели для меня? Это первый реальный шанс для меня во всей этой истории!
– Посмотрим, насколько он вам поможет. Но в любом случае, это будет ваш последний номер. Честно говоря, нам пора очистить сцену для следующего представления. Вы все согласны?
– Да! – воскликнул Кромптон.
– Да хуже-то не будет, – проворчал Лумис.
– Поехали, чего там! – прогремел Стэк.
Какой-то намек на согласие выразил даже Финч.
– Итак, вперед, вперед, вперед! И прочь отсюда! – сказал Секюйль.
И снова начался разрыв непрерывности, все поползло, словно размытые, снятые наплывом кинокадры в чьем-то иллюзорном восприятии. Кромптону стало тошно, он закричал:
– Что там происходит? Как работает этот имитатор внешних обстоятельств?
– Он работает, – сказал Секюйль. – Удачи вам!
Глава 15
В мозгу бессмысленным эхом билось слово «параметры». Кромптон осмотрелся и понял, что попал в никуда. Это было странное и сверхъестественное ощущение, ибо в этом нигде не было ничего, даже самого Кромптона.
Сначала все это, включая собственное небытие, развеселило его, как может развеселить полет вниз по лыжне длиной в миллион миль. Но потом ему стало страшно. Скорость убивает, не так ли? А когда убивают ничто, остается взамен двойное ничто, или просто ничто, – положение поистине гибельное.
Кромптон толком не знал, как выбраться из него, и решил воплотиться и тем самым создать различия.
Облекшись телом, он почувствовал себя гораздо увереннее. Но ему совсем не улыбалось висеть в полном ничто единственным плотным телом – тут не очень-то пофункционируешь! – и тогда по возможности быстро и аккуратно он создал Землю, остановился, посмотрел на плоды труда своего и убедился, что допустил досадную ошибку: все побережье Северной Америки получилось у него вздутым и неправильным, а дубы почему-то напоминали карликовые мандарины. Было еще много всяческих аномалий, и не все их можно было извинить неопытностью. Кромптон надеялся, что у него еще будет время вернуться к ним.
Затем он задумался, что же делать дальше. Он не мог вспомнить, а может, никогда и не знал, и поэтому набросал местечко, где мог бы подождать дальнейшего развития событий: Мейплвуд, Нью-Джерси, 1944 год. В данный момент это был единственный город на Земле, и Кромптон наладил в нем такую справедливую и спокойную жизнь, которую не могли забыть призрачные исторические анналы штата. Золотой век мог бы длиться бесконечно, но однажды в золотое октябрьское утро его прервал зловещий грохот с запада, и, когда Кромптон вышел из своего президентского дворца, построенного в стиле ранчо, он увидел колонну бронетанковых войск, продвигавшуюся по южной Оранж-авеню. На переднем танке восседал фельдмаршал Эрвин Роммель. Рядом с ним, очень довольный собой, стоял Дэниэл Стэк.
Тогда Кромптон вспомнил, что должна произойти битва не на жизнь, а на смерть путем имитации. Он, оказывается, зря терял время, пока холерик Стэк постигал науку захвата власти.
Хотя игра была для Кромптона в новинку, он сразу ухватился за первые попавшиеся образы и умудрился вызвать в воображении пятьдесят швейцарских гвардейцев, вооруженных пиками, команду викингов-берсерков и подразделение венгерской нерегулярной кавалерии под предводительством Фон Зуппе. Эти силы удерживали подходы к Спрингфилд-авеню, а Кромптон тем временем успел спастись бегством на юг и по пути имитировал новую территорию.