Я никак не мог признаться себе в том, что мне безумно страшно туда идти. Как же стыдно это осознавать, ведь моя маленькая хрупкая девочка не побоялась!
Трус!
Я присел на корточки, чтобы перевести дух. Сидел, смотрел в темноту и гладил серебряный меч. Будто прирос к заснеженной земле, не решаясь подняться на ноги. У самого входа в лабиринт я заметил красную ленту, что зацепилась за колючку растения, которым оплетены стены лабиринта. Она колыхалась на ветру, как флаг над домом Дарены. Желание сорвать ее пересилило страх, я поднялся, подошел и протянул руку. Ухватился за ленту и дернул на себя, разрывая ткань. Поднес ее к лицу и ощутил стойкий запах полыни, которой она успела пропитаться, пока связывала запястья лисенка. Засунул ее за пояс и сделал шаг вперед.
Меч дрожал в трясущейся руке, которую я выставил вперед. Внутри было так же тихо, как в лесу, но гораздо темнее, ведь глыбы снега покрывалом нависли на плетеном растении. Казалось, что нахожусь под прохудившейся крышей, едва пропускающей солнечные лучи. Стены обледенели и покрылись тонкой прозрачной коркой. Я дотронулся до нее, и пальцы соскользнули вниз. Я внимательно осматривал все вокруг в поисках следов крови, но шаг за шагом ничего не находил, будто лабиринт не являлся могильником для невинных девиц.
Неожиданно раздался оглушительный вой. Я закрыл уши руками и съежился. Потерял равновесие, поскользнулся и упал, поранив ногу острым мечом. Оросил снег своей кровью и застонал от боли.
— Уходи! — раздался громкий грубый голос над ухом. Я вскочил, ухватил меч двумя руками и за озирался по сторонам. Но никого не увидел, хотя казалось, что нечто закричало совсем рядом.
— Выходи, тварь! — вскрикнул я и прижался к стене спиной, чтобы зверь не напал сзади.
— Уходи! — еще громче повторил голос.
— Выходи на бой, оборотень!
Эхом от стен отразился демонический противный хохот. Сердце пропустило удар от ужаса. Но я пришел сюда за головой зверя и телом любимой! Ни за что не отступлю!
— Я принял жертву и не трону село еще десять лет. Можешь идти с миром.
— Отдай тело Дарены, и я уйду, — мой голос предательски дрожал от дикого ужаса, что вселял в душу оборотень и выполни он мою просьбу, я бы ушел. Не стал бы геройствовать. Больше всего на свете сейчас я хотел придать земле тело лисенка и покинуть Савунму навсегда. Пусть жители села сами убивают изувера, защищают своих детей и меняют традиции. Я вдруг понял, что хочу жить, а если вступлю в бой, мне не выбраться живым.
— Оно принадлежит мне всецело! До единой косточки! Проваливай, пока твои кости целы!
— Я люблю эту девушку и хочу придать ее тело земле. Позволь сделать это, и я больше никогда не побеспокою тебя.
Разве не глупо взывать к сочувствию жестокое существо, растерзавшее столько невинных душ? Я ждал, что он вновь закричит или того хуже накинется, но в ответ звенела тишина. Я напряженно ждал, продолжая до боли сжимать в руках меч, готовясь к резкой атаке.
Неожиданно вверху раздался треск, и я невольно прикрыл голову. К ногам упали обглоданные добела кости и череп. Меня едва не вывернуло от их вида.
— Забирай и уходи!
Я в беспамятстве скинул с плеч плащ и собрал в него останки. Завязал в узел ткань и побежал к выходу, прижимая к груди сверток. Я покидал лабиринт, не оглядываясь, под жуткий смех оборотня и замедлил бег только в лесу. Потом резко остановился и упал на колени. Положил перед собой плащ с костями и заплакал, как никогда прежде. Это все, что осталось от моей Дарены. Гадкий монстр не пожалел и ее! Я не верил своим глазам! Не мог поверить, что такое случилось со мной! Ненавидел себя за трусость! Даже не попытался убить зверя! Как я буду с этим жить?!
— Демьян!
Я посмотрел вперед. По тропинке бежала Ждана с кинжалом в руках. Глупая девчонка собралась таким оружием победить оборотня?! Смешно!
— О боги! Демьян! Я думала, что не успею! Как хорошо, что ты не пошел в лабиринт!
— Я был там.
Ждана присела на корточки и бросилась мне на шею. Я скинул ее руки, взглядом указывая на сверток.
— Что это? — недоумевала она.
— Это Дарена. Вернее, все, что от нее осталось.
Ждана вскрикнула и закрыла рот руками.
— Надо похоронить ее по-человечески.
Она кивнула и протянула ладонь к узлу.
— Нет! Лучше не смотри.
Девушка не стала перечить и поднялась на ноги. Мы шли в сторону кладбища молча, и чем ближе к нему подходили, тем сильнее я прижимал останки к груди. Среди могил мы нашли ухаб, вокруг которого стояли мраморные плиты жертв оборотня. Я смотрел на высеченный образ моего лисенка и снова не смог сдержать слез. Ждана тоже не удержалась и разрыдалась. В сторожке могильщика мы взяли лопаты и принялись копать яму. Я аккуратно опустил сверток и еще долго смотрел на него, прежде чем засыпать землей. Утрамбовав плоской стороной лопаты холм, я стер пот со лба и вздохнул. Вот теперь это могила, а не пустышка, как остальные. Теперь я смогу приходить сюда, возложить цветы и поговорить с любимой, побыть с ней наедине, почтить память. В тот самый миг, когда Ждана поцеловала обелиск сестры, я понял, что останусь в Совунме, чтобы быть поближе к лисенку.