Все девчонки и влюбились. И не только девчонки, но те, которые не девчонки, сразу поняли, что им ничего не светит — после того, как самый настойчивый две недели ходил с синяком под глазом.
А Дора не влюбилась, все эти розовые сопли-слюни для романтичных дурочек, так всегда говорил отец, и Дора соглашалась. К двенадцати годам она уже знала о теневой стороне бизнеса Николаса Ифанидиса, и была уверена, что любви нет и быть не может, все покупается и продается. Не можешь купить — забери силой, обмани, подставь, да хоть убей, но получи свое.
А свое должно быть самым лучшим, доставлять удовольствие и вызывать зависть у окружающих. Димитрис Кралидис — звезда школы? Принц из сказки для дурищ? Значит, он ее достоин. И его судьба стать мужем Доры Ифанидис.
О чем она тогда и сообщила одноклассницам — подружек, как таковых, у Доры никогда не было. А эти курицы высмеяли ее, и после еще долго хихикали и подкалывали. Дора никак не реагировала, и девчонкам быстро надело, тема была закрыта.
Как они думали.
Они просто не знали — если Дора Ифанидис приняла решение, она добьется своего любой ценой. И неважно, сколько времени это займет. И что придется для этого предпринять, и ей самой, и отцу.
Да, отец Доры был на ее стороне, действуя по принципу: не можешь изменить ситуацию — измени свое отношение к ней. Убедившись, что дочь в отношении Кралидиса-младшего настроена серьезно, и, повзрослев, продолжает твердить, что замуж выйдет только за него, Николас задумался о перспективах такого брака и понял, что каприз наследницы оказался весьма в тему. Ведь на круизных лайнерах Кралидисов можно будет перевозить контрабанду: наркотики, оружие, да и живой товар тоже.
Очень кстати оказался загул Димитриса, окажись он послушным мальчиком, заполучить столь желанную добычу вряд ли удалось бы так просто — всего лишь подбросив ему в машину наркотики. А потом подставить Костасу Кралидису дружеское плечо.
Ну а ей, Доре, изображать милую скромницу даже понравилось. Правда, в конце чуть не прокололась — все труднее становилось удерживать рвущийся наружу смех, Дора чувствовала, что краснеет, на глазах слезы даже появились — когда этот клоун перед ней на корточки присел. Пришлось выбежать, «смутившись до слез», да и в туалетной комнате ладонями зажать рот, чтобы не ржать в голос — услышат ведь.
В общем, они с отцом добились своего, грядущая свадьба Доры Ифанидис и Димитриса Кралилиса стала самым обсуждаемым событием года, на нее приглашен весь высший свет Лимасола, ну а то, что злословят в прессе и в интернете, мусолят тему брака по расчету — плевать. Важен результат — именно Дора Ифанидис заполучила одного из самых завидных женихов на брачном рынке Кипра.
Кстати, о зависти. Ей ведь нужны подружки невесты? Ну те, которые в одинаковых платьях будут рядом стоят и отчаянно завидовать.
Нужны, конечно. И есть отличные кандидатки.
Дора полистала записную книжку смартфона, нажала на искомый номер, торжествующе улыбнулась, услышав манерное:
— Аллоу.
— Афина? Привет, это Дора. Поздравляю!
— Не поняла… Что за Дора и с чем ты меня поздравляешь?
— Дора Ифанидис.
— Ой, Дорочка, рада тебя слышать! — немного раздраженный тон бывшей одноклассницы сменился фальшиво-радостным. — А с чем ты меня поздравляешь? Это же тебя надо поздравлять!
— Ты будешь моей подружкой на свадьбе. И остальным скажи, завтра едем заказывать вам платья.
Глава 9
Вот теперь действительно совсем рядом, за бортом корабля, волновалось море. Да что там волновалось — бесилось! Похоже, разыгрался шторм, волны остервенело били по кораблю, раскачивали его, надеясь перевернуть.
Напрасно надеялись, тяжело груженое торговое судно перевернуть могли разве что океанские волны, да и то не штормовые, а цунами, рожденные землетрясением. В Черном же море цунами отродясь не водилось.
Так что усилия шторма привели лишь к довольно ощутимой качке. Но для запертых в одном из контейнеров девушек и этого было достаточно. Для чего достаточно?
Смотря для кого. У кого-то просто разыгралась морская болезнь, что явно не прибавило комфорта окружающим. Кто-то рыдал. Кто-то злился и орал на тошнотиков и плакс, агрессией нейтрализуя страх. Кто-то просто спал, их все устраивало.
Алину же мучительная качка подкатила к окончательному осознанию происходящего и его принятию. Первые две стадии горя — отрицание и гнев — пройдены.
Было все: истерики, угрозы, слезы, попытки сбежать, сопротивляться до конца, кусаться, драться и царапаться, и отчаянно надеяться, что все это всего лишь сон. Кошмарный, реалистичный, но сон. И только вот этот вонючий, душный, похожий на банку со шпротами контейнер, раскачивающийся сейчас вместе с кораблем, убедил — это новая реальность.