Во всяком случае, так происходило с Алиной, насчет остальных подруг по несчастью она ничего сказать не могла. Потому что познакомилась с ними только здесь, в вонючем и тесном контейнере, когда пришла в себя после очередной отключки — подручным бандерши удобнее было периодически вкалывать проблемной девице снотворное, чтобы транспортировать дорогостоящий товар без ущерба.
А нанести ущерб наглой и непокорной девке ой как хотелось! Ей, значит, можно пинаться, царапаться, кусаться, а им в ответ врезать — ни-ни! Попробовали при первой ее попытке брыкаться, приложили слегонца, а хозяйка разоралась так, словно ей любимую машину помяли. И лечение девки заставила оплатить, а их лепила за каждый визит такие бабки дерет — мама не горюй!
Видите ли, сучка эта — уникальный товар, редко когда попадаются такие, чтобы и красотка, и умная, и скромная, и образованная, на английском шпарит, как на родном! К тому же в девках до сих пор, никем не распечатанная ходит.
Хозяйка за нее столько подняла, что даже проблемы с родаками фифы не испугали. Разрулила на первое время, а когда всерьез искать пропажу начнут, ее уже стране не будет.
— А я не верю, слышишь — не верю! — Светлана пыталась говорить спокойно, но не получалось, постоянно срывалась на крик, и на них начинали оглядываться посетители ресторана. — Алина не могла так поступить!
— Не ори, — прошипел Игорь. — Администратор охрану вызовет.
— Пусть вызывает, — запал как-то сразу иссяк, накатила усталость. — А еще лучше — полицию. Может, на этот раз у меня примут заявление. — Усмехнулась. — Впрочем, ты опять не позволишь дать ему ход, тебе же скандал не нужен, в депутаты заксобрания собрался. А на дочь тебе плевать. Хотя чему я удивляюсь, ты никогда не любил Алину.
— Не драматизируй, — поморщился Игорь. — И не придумывай, Алинку я люблю. Но поднимать шум вокруг ее побега не намерен. Да, все случилось неожиданно, но, думаю, ты сама виновата, спровоцировала дочь своим скандалом. Вот она и решила сбежать с этим… как его… Расулом вроде.
— Да не побег это, ее похитили! Нет никакого Расула и не было, Алечка в Никиту с первого курса влюблена! Никита и нашел ее телефон, когда после ссоры выбежал за ней следом! Телефон на земле валялся, как будто его отобрали и выкинули! И паспорт ее дома остался! Ну куда она без паспорта могла сбежать, куда?!
Беда. Беда с ее девочкой, Светлана чувствовала это сердцем, душой, всем своим существом, и тяжесть этой беды сдавила женщину так, что стало трудно дышать, а из глаз опять заструились слезы. Светлана не вытирала их, смотрела мимо Игоря в никуда и шептала:
— Доченька моя, ну как же так? Родная, ты только держись, мама рядом, мама с тобой, я помогу… Доченька моя…
Горе женщины было таким всеобъемлющим, что Игорь не выдержал, пересел поближе к бывшей жене, обнял ее за плечи и успокаивающе заговорил:
— Да не убивайся ты так, Алина в порядке. Ну выкинула девчонка фортель, сбежала с мужчиной, побоялась, что мы не одобрим ее выбор, не разрешим выйти замуж за гастарбайтера. И тебе, и мне на почту пришло письмо от Алины, в котором она все объясняет, и почему телефон выбросила, и что паспорт ей не особо нужен пока, заявление в ЗАГС они потом подадут, когда вернутся. А вернутся, когда мы с тобой перестанем злиться.
— Электронное письмо мог написать кто угодно, — глухо произнесла Светлана, ссутулившись под рукой бывшего мужа.
— Но Алина рассказала мне то же самое…
— Что?! — Светлана встрепенулась и повернулась к Игорю. — Рассказала? Ты разговаривал с Алечкой? Когда? Почему мне не сказал?
— Не успел просто, ты сразу истерить начала. Сегодня утром позвонила, слышно, правда, плохо было, помехи какие-то. Наверное, там, куда они сейчас с кавалером уехали, связь не очень. Подтвердила все, что было в письме. Просила прощения за то, что заставила нас волноваться. Просила передать тебе, что у нее все в порядке.
— Это точно Алечка была?
— Ну конечно, что я, голос дочери не узнаю?
— Но почему же она мне не позвонила, неужели так обиделась?
— Сказала, что ей стыдно перед тобой, пока не готова говорить. Как только решится — сразу наберет.
— Я буду ждать.
Принятие вовсе не означало смирение. Или покорность. Или безразличие.
Оно подразумевало передачу пальмы первенства разуму. Страх, злость, боль, отчаяние на грани безумия — всем спасибо, всем отдыхать. Вашей хозяйке надо подумать. Осмыслить ситуацию, проанализировать и прикинуть, что делать дальше.