И родители Димитриса относились к Ираиде очень дружелюбно. Возможно, Атанасия и понимала, какие чувства испытывает на самом деле ассистентка сына, но вида не подавала, общалась со сдержанным теплом.
Постоянной девушки у Димитриса не имелось, он явно не был пока готов к серьезным отношениям, поэтому и появлялся повсюду с помощницей. В каком-то смысле с дамой, и в то же время — нет.
Когда-нибудь Димитрис встретит, конечно же, свою любовь, все изменится, но здесь и сейчас Ираида была счастлива.
Они как раз закончили ужинать в уютном рыбном ресторанчике на побережье, Димитрис просматривал на планшете составленное Ираидой расписание встреч и мероприятий на завтра, а она… она просто смотрела на него и наслаждалась моментом.
Димитрис вернул помощнице планшет и шутливо проворчал:
— Ирис, ты моей смерти хочешь.
— Ни в коем случае, где же я еще такое теплое местечко найду!
— Тогда зачем на завтра столько запланировала? Ни минуты отдыха бедному боссу не выделила! Ты же знаешь, что делают с загнанными лошадями?
— Пристреливают, — деловито кивнула Ираида, убирая планшет в сумку. — Но тебе это не грозит, не кокетничай. Ты у нас сильный, ты справишься.
— Злая ты, нечуткая совсем, — тяжело вздохнул Димитрис, пряча в принесенный официантом счет несколько купюр. — Ну что ж, тогда по домам, мне надо выспаться перед завтрашней нагроможденной тобой кучей дел.
— И вовсе куча не нагромождена, она очень упорядочена, — рассмеялась Ираида, вставая из-за стола.
Потом они вместе дошли до парковки, попрощались до завтра, сели каждый в свой автомобиль и разъехались в разные стороны.
Ираида вела машину и улыбалась, нежась в своем тихом и ласковом счастье.
И умерла счастливой, не успев понять, что происходит — когда ее маленький автомобильчик был сброшен в пропасть огромным грузовиком.
Это было странно, если задуматься.
Но задумываться не хотелось, да что там — вообще думать не хотелось, ни о чем и ни о ком. Хотелось просто жить. Просыпаться утром, жмурясь от шаловливых солнечных зайчиков, пробиравшихся сквозь плотно задернутые шторы. Сладко потянувшись, вставать с постели, отдергивать шторы и несколько минут купаться в хлынувшем из окна солнечном свете.
Потом умываться, спускаться вниз, где на кухне уже хозяйничает сестренка, добрая, заботливая, немного нелепая и наивная, но очень искренняя и милая.
Дора.
Это и было странным — за несколько дней, проведенных в этом уютном, просторном, светлом доме, спрятавшемся от городского шума на склоне горы, Алина ни разу не задумалась, кто она, как здесь оказалась, кем ей приходятся эти двое — отец и дочь.
Разум словно отгородился от прошлого, окуклился в настоящем, выращивая из измученной гусенички души отдохнувшую красивую бабочку. И Алина жила сегодняшним днем, не воспоминая вчерашний и не задумываясь о завтрашнем.
Она очень сблизилась за эти дни с названной сестрой, Дорой. Много времени проводили вместе, причем не бездельничали, не убивали время бесцельной болтовней. Время ведь не любит, когда его убивают — а кто любит? — и безжалостно мстит убийцам, заканчиваясь внезапно.
Дора занималась с Алиной греческим языком, много рассказывала о Кипре, его истории, они вместе смотрели новостные программы, ток-шоу — чтобы Алина училась понимать разговорную речь. Узнав, что Алина училась в экономическом университете, Дора попросила отца привезти местные вузовские учебники и помогала Алине продираться сквозь специфически научные термины на греческом языке.
Поначалу было трудно, но Алине нравилось — она с радостным удивлением обнаружила, что их университетская программа намного сложнее местной. И объем знаний, полученные за три года в родном универе, вполне соответствует степени бакалавра наук. Об этом ей с искренним восхищением заявила Дора:
— С ума сойти! Да ты легко можешь получить диплом бакалавра и устроиться на хорошую работу! Надо только греческий до совершенства довести, но это у тебя легко получится, ты очень способная.
Занимались они, как правило, на свежем воздухе, в ажурной беседке, где кокетливо расположились плетеные диванчики и такой же стол. Беседка была увита цветами, да и весь участок вокруг дома кружил голову цветочным ароматом с утра до вечера — одни цветы делились ароматом утром, другие предпочитали вечернюю негу. Не верилось, что на календаре октябрь — небо щурилось синевой, солнце ласково гладило макушку.