— Вот за это — до дна! — воскликнул Бернье и немедленно исполнил. Затем повернулся к Ифанидису. — Кстати, не одолжишь мне на несколько дней твоего главного секьюрити?
— Агеластоса?
— Да. У меня кое-какие проблемы возникли во Франции, нужна помощь человека со стороны. Толкового и надежного. Этот твой Агеластос, насколько мне известно, именно такой?
— Такой, — усмехнулся Ифанидис. — Но увы, не получится.
— Почему? Ты его куда-то отправил?
— Нет, он сам отправился.
— В смысле?
— Отпуск взял, за свой счет. Сказал, хочет новогодние праздники впервые за много лет нормально отметить.
— У него что, женщина появилась? — фыркнула Дора. — На старости лет?
— Тоже мне, нашла старца! Алексу всего сорок пять лет, он еще жениться может и кучу детей настрогать. Если захочет, конечно.
— Жаль, — нахмурился Бернье. — Я на него рассчитывал. А когда вернется?
— Точно не скажу. Но мы договорились, что, как только Алекс мне понадобится, я его вызову.
— Отлично! — просиял француз. — Вызывай! А я в долгу не останусь.
— А тебе срочно надо? Пару дней подождешь? Алекс реально в отпуске много лет не был, пусть отдохнет.
— Жалостливый ты у меня, папуля, — проворчала Дора, направляясь к выходу из гостиной. — Ладно, мне пора. Надеюсь, Ника, наконец, на связь выйдет. Расспрошу, как у них дела.
— Вам сейчас пореже общаться следовало бы, — отметил Ифанидис. — Если Димитрис узнает, с кем дружит его возлюбленная…
— Не узнает, — взгляд Доры заледенел. — Не допущу.
Глава 38
Надо еще раз все проверить, чтобы соседей потом не подвести. Так, вода перекрыта, все электроприборы отключены от сети, холодильник вымыт и стоит открытый. Пустой, конечно же. Газ тоже перекрыт.
Ну, все. Второй комплект ключей — на полочку в прихожей, присесть «на дорожку», чтобы легким оказался путь.
Последний путь.
Страшно ли ей? Если честно — нет. Давно надо было это сделать, не трепыхаться, не просить помощи, не надеяться на чудо. А просто понять — у нее остался единственный близкий и по-настоящему родной человек, тот, кто всегда поддержит, кто любит, кто понимает, кто ее уже давно ждет. К кому и следовало уйти.
Алина.
Негромкая трель мобильного телефона заставила Светлану вздрогнуть, звонка она ни от кого не ждала. На дисплее высветилось фото Снежаны. Ну что же, поговорим напоследок.
Не поднимаясь с банкетки, Светлана ответила на звонок:
— Да, слушаю.
— Мам, я… — голос дочери дрожал, она явно не знала, как начать разговор.
— Все нормально, Снежана, — слабо улыбнулась Светлана. — Не переживай, я все понимаю. Твой папа был прав.
— Наверное. — Снежана всхлипнула. — Но мне… Мамочка, мне так плохо! Можно, я после работы приеду?
— Не надо, меня дома не будет. Мы с Иннокентием решили в ресторан сходить.
— Правда? — искренне обрадовалась дочь. — Ну и правильно! Надо баловать себя вкусненьким! Молодец твой Иннокентий! А мне он почему-то не нравился.
— Да, он такой, — усмехнулась Светлана. — Все делает правильно. Ладно, Снежана, я пойду, прилягу пока. Прощай. У тебя все будет хорошо.
— Маа-ам? — дочь что-то поняла, напряглась.
Но Светлана уже закончила разговор. Затем отключила телефон и положила его рядом с ключами. В момент отключения пошел какой-то вызов, но женщина не обратила внимания. Скорее всего, Снежана перезванивала.
Светлана в последний раз обвела взглядом прихожую и вышла, просто захлопнув за собой дверь.
Сегодня.
Самое плохое в жизни его любимой женщины завершится сегодня. Он сделал для этого все возможное.
Хотя нет, не все. Не вернул ей дочь. Их с Ланой общую дочь.
И даже не сообщил, что Алина жива. Рано еще, сначала надо помочь их девочке вырваться из сплетенной Ифанидисами паутины. Он сделает это после возвращения на Кипр, там ситуация пока терпит. Алина-Ника явно побаивается своего шефа, держится с ним сковано и отчужденно, ни о каком служебном романе и речи не идет. Алекс несколько дней наблюдал за дочерью, прикидывая, как ей помочь. И вообще — как с ней держаться, открыться или нет? Ведь тому, кто был, по сути, ее надсмотрщиком в рабстве, дочь вряд ли доверится.
Дочь… У него есть дочь!
Которая выросла без него. Носила чужую фамилию. Другого мужчину называла папой. Другой мужчина видел первые шаги его, Алекса, ребенка. Держал его девочку на руках, укладывал спать, ему она вплетала в волосы бантики и цепляла заколки. Он умилялся, глядя на очаровательную малышку в кудряшках…