— Ты предала мать ради квартиры, ради сытой жизни. Продала, по сути. Так же, как недавно продала сестру. Ты знала, что Алина жива, но никому не сказала. Хотя видела, как страдает мать. А когда боль твоей матери материализовалась опухолью, ты опять отстранилась. Хотя, если задуматься, в болезни Ланы виновата ты. Из-за тебя она умирает. Или уже умерла. Кем ты стала, Снежана? Из славной малышки ты превратилась в холодную расчетливую дрянь, которой плевать на мать, не говоря уже о сестре.
— Да кто вы такой?! — все-таки разозлил, прекратила ныть. — Какое право вы имеете меня осуждать?! Что вы вообще знаете о нашей семье? Матери никогда не было до меня дела, она только Алину любила!
— Врешь. Она тебя обожала, я видел. А ты ее предала.
— Нет! Она вечно с Алькой носилась, она и сейчас к ней помчалась, я уверена! И это вы врете, ничего вы не видели, вы иностранец, вы с акцентом говорите. Хотя… — девушка запнулась, а потом растеряно произнесла: — Дядя Алик?
Ответом ей были короткие гудки отбоя.
Алекс уже знал, где была похоронена неизвестная, посмертно получившая имя Алины Некрасовой. Как знал и то, что Светлана часто ездит туда.
Ты идиот, Агеластос. Ты мог бы и сам сообразить, что Олененок обязательно захочет попрощаться с дочерью.
Но оказалось, что Светлана приехала на кладбище не только ради прощания. Алекс едва не взвыл от отчаяния, когда увидел скрюченную фигурку возле пафосной могилы. Светлану почти замело снегом, и снег этот не таял…
А потом он заметил легкое облачко возле посиневших губ — она дышала!
Дальше он действовал на автопилоте, решительно и профессионально, порой — жестко, а иногда и бесцеремонно, заперев воющую от горя душу в самый дальний чулан.
На руках, бегом, донес умирающую женщину до своей машины, довез ее до ближайшей — по навигатору — больницы, где Светлане оказали первую помощь и временно стабилизировали. А потом был звонок в клинику Соркина, частный самолет и бригада врачей с лучшим оборудованием, документы на вывоз пациентки в Израиль, и все это он сумел организовать за несколько часов, периодически пинком отправляя истерящую — ты не успеешь, она умрет! — душу обратно в чулан.
Он успел. Довез Олененка живой. И по глазам Соркина понял, что надежды мало.
Но сомневаться он себе не позволил. Снял номер в гостинице рядом с клиникой и проводил рядом с мечущейся в бреду Светланой столько, сколько разрешал врач. Он держал ее за руку, он разговаривал с ней, напоминал о проведенных вместе днях, укорял за то, что скрыла от него беременность, рассказывал о злоключениях их дочери, обещал скоро привезти Алину сюда, к матери.
И каждый день надеялся, что вот-вот его Олененок откроет глаза, увидит его, удивится. Гадал — узнает ли? Но это — узнает или нет — было неважно, главное, чтобы открыла, чтобы вернулась.
Но проходили день за днем, состояние оставалось стабильно тяжелым.
А тут еще и Ифанидис начал звонить, настаивать на возвращении. Алекс тянул, сколько мог, но вчера босс наехал всерьез, дальше тянуть было опасно. Так можно и работы лишиться, а ему сейчас деньги особенно нужны. Его счет почти пуст, а Светлане после операции потребуется реабилитация. Да и жить где-то надо, с женой и дочерью.
В общем, Алекс был в аэропорту, когда ему позвонил доктор Соркин.
И впервые за много дней душа Алекса была выпущена из чулана.
Олененок возвращается!
Теперь все будет хорошо.
Глава 41
Две полоски.
В фильмах актрисы по-разному реагируют на постепенно проявляющиеся полосы теста на беременность — в зависимости от замысла сценариста и способностей актрисы. Ахают, заливаются слезами, радостно прыгают, злятся, швыряют тест в мусорку, торжественно упаковывают его же в коробочку и преподносят своему мужчине в качестве подарка. В кино мужчины-актеры, получив такой подарок, чаще всего старательно хлопочут лицом, изображая восторг и умиление.
В жизни… По-всякому бывает.
Алина нервно хихикнула, вспоминая, как смеялись они с Милкой, когда их одногруппница Дарина решила в строгом соответствии с рекомендациями сценаристов и писателей устроить сюрприз своему парню Игнату, он тоже учился в одной с девчатами группе.
Да что уж там, фантазия Дарьки оказалась намного богаче, до такого литераторы не додумались бы. Наверное.
В общем, тест с двумя полосками был старательно затолкан в пустотелый эклер, остальные, самолично выпеченные, хозяюшка Дарька начинила заварным кремом. И притащила гору пирожных на занятия, чтобы угостить все одногруппников по случаю…