Он был сложен из книг.
В неровном, колеблющемся свете перед изумленной девочкой представало сплетение лесенок и мостков, обрамленных сотнями тысяч томов, полноводными реками, втекавшими и вытекавшими из фантастической структуры. На дне бездны Алисия различила бледное пятнышко света, которое медленно перемещалось. Светлячок замер, и, присмотревшись, она увидела седовласого человека, державшего в руке фонарь и глядевшего вверх. Острая боль пронзила бедро, и глаза заволокло туманом. Веки девочки сомкнулись, и она потеряла счет времени.
Алисия очнулась, почувствовав, что кто-то бережно поднимает ее. Она приоткрыла глаза и сообразила, что они двигались вниз по бесконечному коридору с десятками боковых галерей, ответвлявшихся во все стороны. Галереи были обнесены стенами, а те состояли из книг. Алисию держал на руках седовласый мужчина с ястребиными чертами, которого она уже видела у подножия лабиринта. Спустившись к основанию сооружения, хранитель этого удивительного собрания пересек сводчатый зал и отнес девочку в угол, где положил на койку.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Алисия, – пролепетала она.
– А меня – Исаак.
С озабоченным выражением лица мужчина осмотрел пульсировавшую болью рану на бедре малышки. Укутав Алисию одеялом, он поднес к ее губам стакан воды и поддерживал за плечи, пока она с жадностью пила. Потом хранитель подоткнул под голову девочки маленькую подушку, чтобы ей было удобнее лежать. Пожилой человек улыбался, однако в его глазах мелькала тревога. За спиной Исаака в зале – девочке он представлялся храмом, созданным из всех библиотек мира, – вздымался лабиринт, который она видела с вершины. Исаак сел рядом на стул и взял Алисию за руку.
– А теперь поспи.
Хранитель потушил фонарь, и они погрузились в голубоватые сумерки, озарявшиеся сверху багровыми сполохами пожаров. Причудливые формы лабиринта сливались с пространством, и Алисия подумала, что ей это пригрезилось: после взрыва бомбы в бабушкиной столовой она со своим новым другом так и не выбралась из объятого пламенем дома.
Исаак печально наблюдал за девочкой. Сквозь стены доносились отголоски бомбежки, воя сирен и пляски смерти, ворвавшейся в Барселону. От взрыва, прозвучавшего неподалеку, ходуном заходили стены и пол, вздымая облака пыли. Алисия вздрогнула на кровати. Хранитель зажег свечу и поставил ее на столик рядом с ложем, где распростерлась девочка. В отсветах пожара из темноты проступили очертания необыкновенного сооружения, устремленного к центру купола. За мгновение до того, как Алисия лишилась чувств, Исаак заметил огонек в ее глазах, вспыхнувший при виде этого фантастического зрелища. Он обреченно вздохнул.
– Алисия, – промолвил он, – добро пожаловать на Кладбище забытых книг.
Фермин проснулся в ослепительно-белом небесном чертоге. Ангел в одежде сестры милосердия перевязывал ему ногу, а вереница санитарных каталок исчезала в бесконечности.
– Это чистилище? – спросил он.
Сестричка приподняла голову и покосилась на него. На вид ей было лет восемнадцать. Фермин подумал, что для ангела, внесенного в штатное расписание Господа, она выглядела, пожалуй, намного привлекательнее, чем следовало ожидать, судя по открыткам, которые раздавали на церемониях крещения и причастия. Появление нечестивых помыслов сулило ему либо выздоровление, либо неминуемый конец и вечные муки.
– Отныне я отрекаюсь от неверия и обязуюсь следовать Писанию буквально, Заветам Новому и Старому в том порядке, какой ваша ангельская милость сочтет наиболее подобающим.
Убедившись, что пациент очнулся и способен говорить, сестра помахала рукой, и к каталке подошел врач с утомленным лицом человека, не спавшего целую неделю. Доктор приподнял пациенту веки, проверяя зрачки.
– Я умер? – поинтересовался Фермин.
– Не преувеличивайте. Вы пока слабы, но в целом вполне живы.
– Значит, я не в чистилище?