Первое, на что упал его взгляд, была засохшая кровь на порванной обивке дивана. Чуть дальше от дивана лежал скелет человека в истлевшей одежде. Между ребрами торчал обрезок арматуры. Скелетами был завален весь холл. Дыры в черепах и многочисленные следы засохшей крови свидетельствовали о том, что смерть людей была насильственной. Мебель была вся поломана, будто изрублена топорами. Картины на стенах были изрезаны чем-то острым. Пол был завален мусором.
Стараясь не наступать на скелеты, Иван дошел до широкой лестницы, поднялся на второй этаж. Там он увидел круглые дыры от пуль в стенах и скелеты, сидящие за столами и лежащие на полу в кабинетах. Одежда на скелетах была истлевшей от времени, но на одном из мертвецов был хорошо сохранившийся кожаный плащ.
«А вот это нам может пригодиться», – подумал Аникеев, вытряхивая из плаща кости, которые рассыпались по полу. Надев на себя плащ, Иван посмотрелся в разбитое, заляпанное бурыми пятнами крови зеркало. Плащ отлично сидел на нем. У плаща было много карманов. Они были и по бокам, и на груди. Пуговиц у плаща не было. Вместо пуговиц были полукруглые металлические застежки. Они были намагничены, с легкостью застегивались, так же легко расстегивались.
«Неплохо, очень неплохо», – пробормотал Иван, одергивая на себе плащ.
В одном из кабинетов послышался шорох. Достав из кобуры пистолет, ступая, как можно тише, Аникеев прошел в тот кабинет и увидел мужчину, одетого в лохмотья. Длинные волосы почти скрывали его лицо, видны были только два красных глаза, с ненавистью смотрящих на Аникеева. Мужчина был полный и небольшого роста, из-за чего он казался круглым. Его серая кожа висела складками, делая его похожим на шарпея. Полный мужчина сидел в углу, сжимая в руке большую дубину, утыканную острыми металлическими шипами. На шипах были видны засохшие остатки плоти и крови.
«Здравствуйте», – тихо сказал Иван.
Мужчина зарычал. Его лопатоподобная борода затряслась. Вскочив на ноги, сжав руками отполированную до блеска ручку дубины, он бросился на Аникеева. Дубина взметнулась вверх, Иван отскочил в сторону и выстрелил. Верхняя часть головы нападавшего разлетелась в разные стороны, забрызгав всё вокруг кровью, мозгами и осколками черепа. Дубина выпала из покрытых складками рук. Тело несколько секунд постояло, а потом рухнуло на пол. Где-то наверху и за стенами послышался топот ног, раздался еле слышный зловещий шепот. В тот момент Иван решил, что пора уходить. Неизвестно, сколько таких «шарпеев» ещё этом доме, и кто тут прячется ещё. Почему на него никто не напал ночью, для Аникеева осталось загадкой. Скорее всего, ночью они спали или по ночам они охотятся, а потому в доме их не было.
Иван спустился вниз, поднял с дивана рюкзак, через дыру выбрался наружу. Метрах в пяти от входа в здание он увидел останки крысы, одной из тех, что гнались за ним по лабиринту из того мира, где живут собаколюди, лохматые носороги и огромные медведи. Какие-то существа разорвали крысу на несколько частей и съели, оставив от неё только лужу крови, пучки шерсти, лапы и хвост. Не важно, кто это был. Важно, что в этом мире, чтобы выжить, нельзя расслабляться, нужно быть осторожным.
Аникеев обошел лужу крови и двинулся дальше, оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что на него со всех сторон смотрят, но он никого не видел. А видел он полуразрушенные дома с заколоченными окнами, высокую желтую траву, пробивающуюся сквозь большие трещины в асфальте. Видел он большие деревья без листьев. Судя по кучам желтой листвы под деревьями, в том мире, куда он попал, была осень и было прохладно. На ветвях деревьев сидели большие птицы, которых Иван сначала принял за орлов. Присмотревшись, он понял, что это не орлы, а вороны, только очень большие.
Густые кусты впереди зашевелились. Из-за них вышел еж. Это был явно ёж не из того мира, в котором Иван прожил большую часть своей жизни. Этот ёж был в высоту не меньше метра, метра два в длину. На его десятисантиметровые иглы были насажены разложившиеся куски мяса, в которых копошились личинки насекомых. Пыхтя на ходу и громко топая, еж прошел мимо Аникеева. В зубах он держал двухметрового белого червя, покрытого слизью. Червь изгибался и скручивался кольцами, пытаясь высвободиться из зубов ежа. Но еж, казалось, не обращал внимания на телодвижения червя. Он шел вперед, пока не скрылся в большой дыре на стыке двух полуразвалившихся домов, из окон которых выглядывали кроны берез. Эти березки напомнили Ивану красных девиц, выглядывающих из окон. Подул ветер. Красные девицы помахали Аникееву руками-ветками, приветствуя его. Одна из березок была явно не настоящей. Приглядевшись к ней, Иван увидел в её кроне большую пасть и два злобных глаза. То, что он поначалу принял за ветки, было желтой густой шерстью. Заметив на себе пристальный взгляд Аникеева, тварь спряталась в темном чреве дома.