Вздохнув, Аникеев принялся растирать руки и ноги.
– Спасибо, – произнес он. – Вы пришли так вовремя.
– Да уж, пожалуйста, – ответила она. – Честное слово, я не нарочно.
– Меня зовут Иван, – Аникеев попытался подняться, но потерял равновесие и тяжело опустился на пол.
– Аникеев?! – удивленно молвила женщина. – Какого черта ты здесь делаешь?
– А мы раньше встречались? – Иван вглядывался в черты лица этой женщины и понимал, что он знает её. Они даже общались.
– Я – Олеся Мороз, – ответила она.
– Олеся? – Иван с трудом поднялся на ноги. Покачиваясь, он с удивлением всматривался в знакомые черты лица и не мог понять, правда это или ему опять снится сон про Олесю. – Но что тебя привело сюда?
– То же, что и тебя, – Олеся улыбнулась. Как и в детстве, у неё была очаровательная улыбка, а её ослепительно-белые зубы были похожи на жемчужины. – Лабиринт!
– А с этого момента поподробнее, – Иван кашлянул.
– Долго рассказывать, да и устала я. К тому же, я голодна. У вас тут курочка прожарилась…
– Да, – Иван посмотрел на курицу на вертеле. Хотя кругом валялись камни, кирпичи и куски тела Димона, курица ничуть не пострадала. Она выглядела идеально прожаренной и аппетитно пахла. Когда взгляд Ивана упал на неё, его живот заурчал, требуя пищу. Но, прежде, чем приступить к трапезе, Иван большой лопатой сгреб то, что осталось от Димона. Он выбросил всё это в уходящую глубоко вниз трубу, которая была для маньяка и туалетом, и выгребной ямой.
– Ну, рассказывай, – Иван разложил мясо по металлическим тарелкам. В блестящих стаканчиках плескалось вино, которое Олеся нашла в кладовой Димона.
– Ну, что тебе рассказать, Ваня?
– С того момента, как мы не виделись, – Иван сделал глоток. Вино оказалось волшебным на вкус.
– Хорошо, – Олеся сделала глоток вина, поставила стакан на стол. – Я расскажу тебе всю свою историю. Когда мне было девять лет, я возвращалась как-то от подружки. Было лето. Я вошла в подъезд, и на меня напал маньяк. Он зажал мне рот своими ручищами и потащил по лестнице вверх. Между третьим и четвертым этажами схватил меня за шею и приставил нож к горлу. Мне было так страшно! Внезапно появился мужчина в такой же шляпе и спас меня.
Олеся подняла с пола шляпу Ивана, отряхнула её.
– Это моя шляпа, – Иван взял шляпу из рук Олеси, надел себе на голову.
– С того дня никто моего спасителя не видел, хотя о нем даже писали в газетах, – Олеся печально вздохнула. – Его лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. Знаешь, а ведь он чем-то похож на тебя.
– Знаю, – Аникеев сделал ещё глоток вина. – Потому, что это был я.
– Что? – глаза Олеси округлились.
– Это был я. Да, это был я. Моё знакомство с лабиринтом произошло в Минске, в парке Челюскинцев. Седой мужик в кожаном плаще предложил мне бесплатно прогуляться по лабиринту. Так я оказался на Эйме, оказался в прошлом. Причем, в прошлом я был дважды. Когда я оказался в восемьдесят девятом году, я увидел тебя и Димона, крадущегося за тобой…
– Как ты его назвал?
– Димон. Он так мне представился… Увидев его с ножом и маленькую тебя, я обезоружил его и сдал ментам. Потом я спас мальчишек …
– И почему ты тогда его не убил?
– Кого? – не понял Иван. – Димона?
– Да.
– Я не смог, – Аникеев пожал плечами. – Не смог…
– А зря! – Олеся отрезала кусок курицы, отправила его в рот, запила вином. – Этого гада упекли в психушку, откуда он сбежал. Никто не знает, как он это сделал. Я полагаю, что он ушел через лабиринт. Где-то на территории психбольницы открылся вход в лабиринт, и эта сволочь сбежала. Летом две тысячи одиннадцатого года я решила навестить своих родителей. Они тогда жили в коттедже недалеко от Смоленска, в коттеджном поселке «Заря». Слышал о таком?
– Нет, – ответил Аникеев.
– Я остановила свой джипчик на стоянке у дома, вошла внутрь. На первом этаже никого не было, но от входа и до второго этажа тянулась цепочка грязных следов. Я пошла по ним. Поднялась на второй этаж. Там, где была кладовая, был вход в лабиринт. Я тогда ещё не знала, что это такое и пошла по следам в спальню родителей. То, что я там увидела…
Олеся внезапно разрыдалась. Иван прижал её к себе, погладил по спине, чтобы успокоить.
– Я понимаю, что тебе тяжело вспоминать это, – произнес он.
Отстранившись от Аникеева, Олеся вытерла слёзы.
– Когда я вошла в спальню родителей, я увидела лужи крови, исколотое ножом тело отца. А этот ублюдок сидел на моей матери и кромсал её ножом… Знаешь, я сразу его узнала. Таких тварей трудно забыть! После первой встречи с ним я стала заниматься единоборствами. Понимаешь, мне не хотелось ещё раз в жизни испытать нечто подобное!