– А ты точно славянка? – Иван улыбнулся, прижав Олесю к себе. Когда он ощутил теплоту её упругого тела, его вдруг захлестнула жгучая волна желания.
– Конечно. Я же белоруска, – Олеся улыбнулась ему ответной, многообещающей улыбкой.
– А не врешь?
– У меня родственники живут в Минске, в Могилеве.
– Потрясающе, – шепнул Иван, поцеловав Олесю в ухо.
Она повела плечами, захихикала.
– Скажешь тоже…
Они помолчали, глядя на огонь.
– И что там было на этом Хере?
– На Кехе?
– Да.
– Ну, – Олеся сделала глоток. – Люди там очень хорошие и добрые. Они не говорят, так как могут читать мысли друг друга. У них нет войн. Вся их техника работает от энергии солнца, земли, и воды. Выйдя из лабиринта, я оказалась в городе Сладобе. Сладобом правил молодой правитель Мислар. Весть о моем появлении в городе разнеслась быстро. Жители города приняли меня радушно. Оказывается, они очень уважительно относятся к землянам, особенно – к россиянам. И я была не первой россиянкой, оказавшейся у них в гостях. В тот же вечер был пир во дворце Мислара. Я прожила там, как в раю, около месяца. И знаешь, что?
– Что?
– Мне стало там тоскливо. Оказывается, ничего не делать, когда у тебя всё есть, очень скучно. Чтобы хоть немного держать себя в форме, я тренировалась. Жители Сладоба смотрели на меня, как на ненормальную. Глаза у них при этом были размером с блюдца. Мислар хотел сделать меня своей женой. Он даже мне подарок сделал, – Олеся показала Аникееву массивное кольцо на пальце, усыпанное бриллиантами и толстую золотую цепочку на шее, на которой висел большой голубой камень в золотой оправе. – Я понимала, что должна ему отказать. Я ведь не хотела оставаться в Сладобе, но не знала, как это сделать. В день, когда я должна была сказать Мислару «нет» или «да», по городу пролетел слух, что на окраине кто-то убивает горожан. Все, кроме меня, всполошились. А я-то сразу поняла, кто к нам пожаловал. Судя по описаниям очевидцев, это был Димон. Мислар отправил на борьбу с маньяком отряд своих лучших воинов, но никто из них назад не вернулся. Димон убил их всех. Откопав в кладовых Мислара нож, короткий меч и арбалет, я под покровом ночи ушла из дворца. Уловив мысли Димона, я знала, где и когда он выйдет на охоту. Врядли у кого-нибудь из жителей славного города Сладоба могли возникнуть в голове такие мысли, как: «Надо всех их замочить, выпустить им кишки, отрезать всем яйца, выпить свежей тёплой крови». Такие мысли могли быть только у Димона.
– Да, – согласился Иван.
– Я шла по улицам Сладоба, укутавшись в черную накидку, пряча под ней оружие. Я тогда не понимала, как люди могут гулять по ночному городу без оружия, зная, что где-то рядом орудует маньяк? Почему они не прячутся в домах, не закупают оружие? Прочитав обрывки их мыслей, я поняла, что убийства своих сограждан они списывают на нелепую случайность, какую-то ошибку. Эти несчастные думали, что смерть горожан – болезнь, избавиться от которой можно, сходив к лекарю. Ты представляешь себе такое?
– До входа в лабиринт я бы тебе не поверил, но сейчас я могу себе это представить, – ответил ей Иван, сделав глоток вина. – А вино ещё есть?
– Да, там, в кладовке…
Вернувшись из кладовой с очередной бутылкой и со шкурой какого-то неведомого зверя с желтым мехом, Иван расстелил шкуру на полу, пригласив сесть на неё Олесю, разлил вино по стаканчикам.
– Продолжай, – Иван протянул Олесе стакан, наполненный вином до краев.
– Спасибо, – Олеся сделала глоток и продолжила свой рассказ. – До окраин города я доехала на повозке, груженной овощами и фруктами, которых нет и не может быть на Земле. Тележка ехала бесшумно и очень быстро. Доехав до окраины, я пошла пешком, пытаясь в многоголосии мыслей и образов найти ту самую мысль, которая выведет меня на маньяка. Долго ждать не пришлось. Среди мыслей о любви, мыслей о счастье быстро мелькнула мыслишка: «Эту сучку можно убить». Я пошла на этот мысленный сигнал. Чем дальше я шла, тем отчетливее читала грязные мысли Димона: «Сейчас я подойду к ней, полосну ножом по глотке, выпущу ей кишки. Потом я отрежу писюн её дружку и заставлю его сожрать эту штуку. А потом я вырежу ему сердце и съем его». Выйдя за пределы города, я увидела дом, окруженный оградой из вьющихся растений, цветы которых были очень похожи на розы. В доме горел свет, а во дворе между клумбами лежали трупы. Все дорожки были залиты кровью. И тут я уловила мысль Димона: «Сейчас я засуну ей этот нож… На! На! Получай». Забежав в дом, я по следам крови и по растерзанным телам взрослых и детей быстро нашла комнату, в которой происходило убийство. Когда я вошла в ту комнату, то увидела на полу тело девушки в большой луже крови и Димона, втыкающего нож в живот юноши. Изо рта юноши торчал окровавленный кусок мяса, штанов на нем не было, а в промежности зияла большая кровавая рана. Этот сукин сын, Димон, действительно на сто процентов реализовал свой план. В тот момент он был одет, как солдат времен Великой Отечественной войны. Он был в пилотке, в гимнастерке, в сапогах. Увидев меня, он отскочил от бездыханного тела, сделал шаг навстречу мне. Распахнув накидку, я нацелила на него арбалает, попыталась выстрелить. Но из-за того, что арбалетом долго никто не пользовался, он не выстрелил. Тогда я достала из-за пояса меч, нож и кинулась на Димона. Не знаю почему, но он не растерялся. Он сначала отражал мои удары своим длинным ножом. Когда же я выбила из его руки нож, поранив его при этом, он схватил столик, стоящий посередине комнаты, и закрылся им, как щитом. «Отстань от меня, тупая сука!», – кричал он. Я же рубила этот столик мечом, пытаясь достать Димона. Щепки от стола летели в разные стороны. Когда я разрубила стол пополам и уже хотела воткнуть меч в сердце маньяка, в комнату вбежали солдаты Мислара. Они окружили меня, пытаясь задержать. Я была в шоке. Я не понимала, почему они решили задержать меня, а не Димона. Ведь убийца – он.