Богатые тоже плачут! За широкой спиной тестя мы не знали никаких проблем. Я имел все… кроме свободы. Попытки отстоять независимость наталкивались на жесткий характер Кати. Я метался, как птичка в золотой клетке. Что толку, что жена дарила мне после своих выходок платиновые часы или сверхмодный костюм? Их некуда было надевать. Моих карманных денег вполне хватало, чтобы слетать на выходные в Италию и весело провести там время. Но жена меня туда бы ни за что не отпустила.
— Может, погуляем? — отрываясь от книги, переползала на мое кресло Катя. — Ты, я и Настя…
Она терлась об меня, как кошка, и щекотала языком ухо. — Или сходим в спальню…
— Лучше вечером.
— Вечером еще раз, — гладила мне живот Катя. — Ты же хочешь приласкать свою Катюшку?
Ее нежности раздражали. Я знал, что Катя не отстанет, и шел с ней в спальню. Как женщина, она мне приелась, но показать этого я не мог. Жена продолжала меня любить и считала, что я также крепко люблю ее. Любовь слепа.
В то же время, пользуясь безалаберностью Кати в деловых вопросах, я понемногу сколачивал личный капитал. Оформляя далеко не все сделки, проведенные фирмой, я сумел скопить семьдесят тысяч долларов. Часть денег я хранил на своем валютном счете, часть — наличкой в сейфе. Но между деньгами и теми удовольствиями, которые они могли дать, всегда стояла на страже Катя. Я становился раздражительным и все чаще прикладывался к бутылке.
Упомяну об одном событии, которое имело значение для моей дальнейшей жизни. Однажды ко мне заявился Вася Кошелев. Он с трудом скрывал нервозность и сразу перешел к делу. Ему срочно нужны были тридцать тысяч долларов.
— Зачем?
Вася колебался с ответом всего несколько секунд, он понимал, что, заводя речь о такой крупной сумме, надо объяснять, для чего нужны деньги.
— Саня, понимаешь. Я буду откровенным. Был заказ убрать одного человека. Я взялся за это дело, но человек остался жив. Сейчас он за границей, то есть ничего исправить я уже не могу. Надо платить. Долг верну через пару месяцев.
Вот куда, значит, забрался мой бывший одноклассник! Передо мной сидел киллер. Давать ему в долг деньги, да еще на такой долгий срок, было бы неразумно. Где гарантия, что через месяц-два Вась-Вась будет жив? Или не скроется с деньгами за границу? Но чутье подсказывало, что Кошелев дешевиться не станет. И, если быть до конца откровенным, это же чутье шептало: «Он тебе еще пригодится. Рискни!». Я рискнул и привез для Васи тридцать тысяч.
— Двадцать процентов тебя устроит? — спросил Кошелев. — Через два месяца верну тридцать шесть тысяч.
— Брось! Какие к черту проценты! Земляки все же…
— Спасибо, Саня. Если со мной что-то случится, жена продаст машину, квартиру и частично с тобой расплатится.
— Хватит, Вася! Не надо никаких квартир. Все будет нормально. Бутылка с тебя.
Кошелев был растроган.
— Я твой должник. Деньги верну, не сомневайся. Если когда понадобится помощь, можешь на меня рассчитывать.
Деньги, как и обещал, Вась-Вась через два месяца вернул.
У жены было мало подруг. Ирина — одна из немногих. Вернее, она являлась дальней родственницей, что-то вроде троюродной сестры. Когда-то ей помогли устроиться в Москве, и она часто появлялась в нашем доме. Катя не терпела возле себя красивых подруг, но для Ирины сделала исключение. И надо сказать, та вполне оправдывала доверие жены. Две-три мои попытки завести с ней флирт ни к чему не привели. Но весь мой любовный опыт подсказывал, что Ирина сопротивляется только из-за того, чтобы не портить отношений с Катей. Жена часто помогала ей деньгами.
Если Катя и после рождения ребенка осталась таким же вихлястым некрасивым подростком, то Ирина была ей полной противоположностью. С мягкими чертами лица и полными, красивыми очерченными губами она была очень привлекательна. Густые светло-пепельные волосы, стройные ноги и широкие бедра словно дразнили меня. Ирина все больше нравилась мне. Кажется, что никогда в жизни я не испытывал такого бешеного влечения к женщине. Ее лицо преследовало меня. Однажды ночью, ничего не соображая, я вдруг назвал жену Ириной. К счастью, она не слышала.