— Так Вы здесь живёте или проводите выходные? — спросил Тимур
— Я живу далеко отсюда. А здесь база. Пока не закончу дело.
— Дело?
— Об этом чуть позже.
— Хорошо, а как вы узнали, что я здесь?
— Есть у вас в лагере один человек. Химик. Частенько с ним встречаемся в баре.
— В баре?
— Да, в посёлке. У нас тут один бар.
— А как он выходит с территории? Тут же охрана.
— А как мы с тобой вышли?
Михал Юрич разлил чай себе и Тимуру.
— Тетрадь не забыл?
— Да.
— Можно?
— Угу.
Тимур достал из рюкзака тетрадь и передал её Михал Юричу.
— Странно, как это она пролежала там столько лет… Не находишь?
— Не знаю… я об этом как-то не думал… — ответил Тимур.
Михал Юрич буквально погрузился в тетрадь. Перелистывал страницы, что-то бубнил себе под нос.
— Вот! Вооот! Смотри! — он развернул тетрадь — что ты здесь видишь?
Тимур присмотрелся. Что он видит? Какие-то расчёты… несколько раз обведённые, а потом зачёркнутые.
— Это формула?
— Да. Формула DL-2. Та самая, над которой вы сейчас работаете. Только теперь вы работаете над проектом DL-4. Вот она, готовая!
— А почему она перечёркнута?
— Твой отец специально это сделал.
— Для чего?
— Хм… Тут в двух словах не расскажешь. Когда я пришёл, твой отец был начальником, а Тарасенко его замом. Надо сказать, они очень разные люди. Сергей романтик, светлая голова, открытый, очень щедрый. Соображал быстро, как никто из нас. Подчинённые его любили, а это о чём-то да говорит. Любили, как руководителя, как лидера, который именно ведёт, а не понукает. А Тарасенко жадный тугодум. За рубль душу вывернет. Я не знаю, почему твой папа работал с ним и как они работали. Тарасенко ведь не понимал ни хрена. Людьми руководить — это да. Организатор он, наверное, хороший. И то, методом кнута, но без пряника. А вот в науке полный ноль.
Михал Юрич ещё раз показал Тимуру фото всей команды НИИ того времени.
— Вот видишь, я был тогда одним из младших. Но мы с твоими родителями как-то доверительно общались. Однажды вечером мы засиделись в кабинете твоего отца. Он достал тетрадь. Вот эту. И показал мне формулу. Тогда она ещё не была зачёркнута. Это решение всех задач, которыми занималось НИИ и в то время, и сейчас. Она — ключ к препарату, над которым все эти люди работают столько времени. Что ты видишь?
Тимур присмотрелся. Долгая цепочка расчётов вела к формуле. Сама формула обведена несколько раз, но — зачёркнута.
— Ну, всё правильно. Правильно, что зачёркнуто. Здесь ошибка. Формула неверная.
— Да-да… Теперь перелистываем на шесть страниц назад — подсказал Тимуру Михал Юрич — и смотрим внимательно. Очень внимательно.
Тимур перелистал тетрадь на шесть страниц назад. Перечитал каждую строчку. Один раз. Затем второй.
— Здесь вроде всё верно. Так, а почему тогда там такой результат? Это какая-то новая формула? Не пойму… И что за несчастный случай у вас там случился?
— Твоего отца часто вызывали наверх, к начальству. В последнее время — всё чаще. Каждый раз после этих вызовов он возвращался угрюмый. Тарасенко ездил с ним. Он тоже был напряжён, но как-то не так, по-другому… — Михал Юрич задумался, помрачнел. — После очередного визита они приехали сами не свои. Сергей несколько дней не появлялся в лаборатории.
— А Тарасенко?
— А Тарасенко как раз работал, активничал, распоряжался. Именно тогда в его голосе стали появляться эти начальственные нотки. Я решил навестить твоего отца. Пошёл к нему после работы. Я не знал, чего ждать. Увидеть его больным или пьяным… Хотя, нет, он особо не злоупотреблял.
Михал Юрич отпил чаю и замолчал. Смотрел перед собой и молчал. Тимур уже хотел спросить его — что дальше? Но Михал Юрич продолжил сам.
— То, что я увидел… Я ожидал чего угодно, только не этого. Сергей был абсолютно трезв и спокоен. Он пригласил меня на кухню и сказал, что они с твоей мамой, с тобой и Полиной собираются уезжать из НИИ.
Я спросил — а как же формула? Исследования? Они же почти открыли препарат. А дальше твой отец сказал так… Слушай внимательно. Он сказал: «А формула… Да я её уже… Ладно, не важно. Ты почему не ешь?» Понимаешь? Я увидел, что он мне чего-то не сказал. Я увидел по его глазам. Ну, а потом, на следующий день, произошло то, что произошло. Пожар во втором блоке. Погибли твои родители, лаборант Эмма и уборщица. Из присутствовавших выжил только Тарасенко.
Сперва пытались всё повесить на твоих родителей. Мол, они собирались увольняться и решили украсть образцы, а потом устроили поджог. Я, как мог, возражал. Да в эту историю никто и не верил. Потом вроде как выяснилось, что источником пожара стало возгорание. И все как-то быстро замяли. Тарасенко назначили главным вместо твоего отца. Но тут все эти события. Проверки, экспертизы. Говорили, что есть угроза обрушения здания, никого не пускали внутрь. А дальше нашей страны, Советского союза то бишь, не стало. Мы так и не вернулись в НИИ. Всех разбросало, кого куда.