Деревья монотонно шелестели на ветру, и начал накрапывать мелкий дождь. Я прикурил сигарету в тот момент, когда в моем сознании вдруг всплыл приближающийся рёв мотора, обернулся и увидел бежевую «Волгу» брата, несущуюся прямо на меня. В последний момент я отпрыгнул в сторону леса, но удар лобового стекла по правой ноге резко раскрутил меня в воздухе, и, прежде чем коснуться земли, я совершил по меньшей мере два полных оборота вокруг своего пупка. Когда я упал, то увидел, как резко затормозила машина, и на дорогу с характерным звуком консервной банки упало правое боковое зеркало машины. Земля на обочине была мягкой, что очень контрастировало с твёрдым стеклом машины, о которое пришёлся удар. Жирная пропитая туша брата выскочила из машины, открыла багажник, и прежде, чем я что-то успел понять, он уже закрыл надо мной сверху крышку, предварительно вытащив у меня из кармана телефон. Я погрузился в полную тьму. Мотор взревел, и мы поехали. Внутри багажника бензином пахло так, что мне казалось, что меня сейчас стошнит, а на кочках сильно трясло. Но в целом, в багажнике машины оказалось не так уж и тесно, как я себе представлял, смотря по телевизору боевики.
Куда он меня везёт? Зачем? Что было бы, если бы я не отпрыгнул в сторону? Он что, собирается меня убить? Что мне делать? Я попытался открыть багажник, но безуспешно: в этом ржавом корыте внутренний замок для выхода из багажника предусмотрен не был. Да и подручных средств никаких не было: кроме меня в багажнике не было ничего – только крошки засохшей еды и песка. В полной тьме я нажал на кнопку секундомера на часах. Мне показалось, что мы ехали вечность. Когда мотор заглох, я услышал, как водитель открыл свою скрипучую дверь и вышел из машины. Через мгновенье стали слышны, как мне показалось, закрывающиеся ставни ворот.
Тишина и абсолютная темнота. Почему ничего не происходит? Почему он меня не отпирает? Где он? Через минуту багажник открылся, брат незамедлительно взял меня за шиворот обеими руками и кинул на пол гаража, в котором мы находились. Прошла секунда, и я ощутил несколько ударов ногой под дых, от которых спёрло дыхание. Я попытался откашляться, как вдруг посмотрел наверх: на меня, прямо промеж глаз, смотрел ствол охотничьего ружья, которое держал брат, стоя надо мной.
– Ты что, мелкий засранец, думал, что после всего того, что ты сделал, можешь просто так взять, явиться на похороны и затем спокойно уйти?! – Игорь смотрел на меня широко раскрытыми полными безумной ярости глазами и тряс ружьём.
Я молчал и смотрел на него, инстинктивно медленно отползая к стене, как будто пытаясь увеличением расстояния уменьшить тот ущерб, который был бы мне нанесён выстрелом из ружья.
– Ты что, думал, что я закрою глаза на всё то дерьмо, которое ты устроил? – по мере того, как я отползал, Игорь подходил всё ближе ко мне.
Я почувствовал, что упёрся плечами в стену, такую же грязную, как и пол, по которому я полз. Везде была пыль и были разбросаны ржавые инструменты вперемешку с грязными клеёнками, пакетами и пивными бутылками. Сквозь щели в воротах гаража проникал дневной свет, в лучах которого сверкали пылинки, поднятые мной в воздух в тот момент, когда я упал на пол.
– Это ты виноват! – брат толкнул меня в лоб стволом ружья. – Это из-за тебя они умерли! Как ты мог так разбить сердце матери?! Ты знаешь, как она переживала, когда ты уехал?! Это из-за тебя у неё развился диабет! Ты. Должен. Страдать!
Я думал, что если он сейчас и не выстрелит, то я в любом случае помру в этом гараже: сердце так сильно и быстро билось, что от такой тахикардии у меня сейчас будет инфаркт. Что же мне делать? Что ему ответить? Он был совершенно безумен. В багажнике машины, если подумать, было не так уж и плохо. Уж лучше бы я по-прежнему сидел там.
– Если бы ты был нормальным любящим родителей сыном, то у нас всё было бы хорошо! Но ты, мразь, всё испортил! – Игорь глубоко вздохнул, прикрыв на мгновение глаза, будто бы пытаясь успокоиться.
Что же ему ответить? Да и ждёт ли он ответа от меня? Мне кажется, что любое слово, которое я ему сейчас скажу, будет расценено как повод к нажатию на курок ружья. Я молчал и бегло осмотрелся по сторонам, прежде чем вновь уставиться на брата: на полу рядом с моей ногой лежала крестовая отвёртка, вокруг разбросаны ржавые гвозди, а слева, в сантиметрах двадцати от моей руки, лежал небольшой пыльный молоток. По количеству скопившейся на нём пыли он лежал на этом месте уже как минимум год.