- Девочки, Юнджи - кристально-честный человек! Ну как я могу врать в присутствии телепата? - спросил толстяк, примиряюще подняв руки.
- Не такой уж это и сложный фокус, - начала говорить Джейн и внезапно умолкла.
- Проговорилась, золотко? Ну, ничего, Юнджи любопытный и терпеливый. Выводить дрянных девчонок на чистую воду - это моё хобби.
- Держи свой ошейник, - цзы’дариец протянул Юнджи поднятый из провала девайс на кончике гарпуна.
- Премного благодарен. Могу я забрать улов вместе с удочкой? Рыбка знаешь ли весьма ядовита.
Юнджи приблизился к генералу, пристально смотря ему в глаза. Аккуратно забрал гарпун и после этого счастливо выдохнул.
- Уффф, заставил ты меня понервничать. Видишь? Все благополучно. А теперь мальчики и девочки, собираемся в путь. Следующая дверь направо - наша с Себасом стартовая комната.
Пятое испытание
Стартовая комната отличалась от всех прочих помещений наличием кованного сундука с дизайном под старину. Вот только команда Юнджи не стала брать с собой очки с треснувшим стеклом и розовую резиновую хрюшку.
- Знатная издевка, не правда ли? - проворковал Юнджи, не прекращая улыбаться. Столь радужному настроению впору было позавидовать.
- Зря не взяли, - ответил генерал, - здесь нет случайных предметов.
- Снова Воля Вселенной, генерал? - усмехнулась американка.
- Тебе пригодился фонарик? - вопросом на вопрос ответил цзы’дариец.
- А свирш как применил сладкую розовую пастилу? - не унималась Джейн.
- А у вас есть еда? - встрепенулся толстяк, - Цзы’Наола, брат, не дай умереть с голоду. С начала шоу не ел, не пил. Пастила в шариках или одним куском? Отсыпь чуток.
- Нет, - коротко ответил цзы’дариец, пряча в карман резиновую игрушку из сундука, - Лабиринт длинный, кто знает, где она может понадобиться.
- Ну очки-то зачем? - взмолился Юнджи, - мне и своих хватает, а других нуждающихся среди нас нет. Или ты собираешься засыпать кому-нибудь в глотку битое стекло?
- Надень их, - сказал генерал, протягивая толстяку очки.
Юнджи безразлично пожал плечами и, сняв свои очки, нацепил на нос разбитые.
- Ничего не изменилось, только на твоей роже появились трещины.
- Когда стекло разбивают, - медленно проговорил Цзы’Наола, - трещины идут паутиной от места удара. А здесь совсем другой, куда более сложный рисунок.
- Баланду мне на ужин, да ты гений! - восхищенно завопил Юнджи, - карта-не карта, а схема-то уж точно!
- Вот только не говорите мне, что это схема безопасного маршрута и без неё мы никак не пройдем какое-нибудь испытание, - недовольно пробурчала Джейн.
Юнджи открыл рот, чтобы ответить, да так и замер, смотря сквозь очки в пустоту. От виска вниз скатилась капелька пота.
- Игра «Всезнайка»? - догадалась Мара.
- Да, - бесцветным голосом ответил Юнджи, снял очки и отер со лба пот, - теперь уж они точно не пригодятся.
- Хозяин говорить бросить очки здесь, - заговорил гнарош, - Себас, Линдси и Ромео слушать хозяина, идти в комнату с красивым полом. Много думать. Ходить и снова много думать. Сложно, тяжело, больно. Пола нет, Линдси нет, Ромео нет. Хозяин ошибаться. Хозяин глупый. Бхарат-ка умный. Себас хотеть жить. Себас служить бхарат-ка.
Договорив, гнарош подошел к цзы’дарийцу, встал на одно колено и положил четыре руки на пол.
- Что это значит? - тихо спросила Джейн у Мары.
- Клятва верности гнароша своему командиру, - так же тихо ответила Мара, уже не чувствуя той лютой неприязни к американке, которая была всего полчаса назад. Вот они уже стоят рядом и перешептываются, как подружки.
Цзы’Наола перевел взгляд с коленопреклоненного гнароша на Юнджи. Оранжевый комбинезон обитателя карцера промок от пота на шее и подмышках. Глаза лихорадочно блестели, а мягкие руки, не знавшие ни меча, ни топора сжались на древке гарпуна с управляющим ошейником. Толстяк по-прежнему избегал прикасаться голыми руками к предмету, побывавшему в растворяющей органику жидкости. Это казалось невероятным, но Юнджи молчал и Цзы’Наоле совсем не хотелось произносить речь.
- Я не приму твоей клятвы, воин, - слова давались низвергнутому генералу-предателю с большим трудом, тревожа еще не зажившие раны, - мое имя покрыто позором. Я больше не бхарат-ка.
- Бхарат-ка до смерти бхарат-ка, - проскрипел гнарош.
Цзы’Наола закрыл глаза, до крови прикусив кулак. Физическая боль всегда помогала, возвращая назад из черной бездны вины, которую невозможно искупить. Он был уверен, что победил этого монстра, заключил с ним выгодную сделку. Почему же опять настолько невыносимо жить?
-Ты свободен, воин. Встань!