Джейн закрыла глаза, мысленно вызывая телепата на разговор.
- А генерал знает, что его нареченная побывала под всеми надзирателями в женской колонии?
- Нет.
- А как отреагирует, когда узнает?
- Почему ты у меня спрашиваешь?
- Ты же телепат.
- Телепат, а не предсказатель. Вот появятся у него соответствующие мысли - тогда и пообщаемся.
Смит открыла глаза и посмотрела на индианку с цзы’дарийцем. Генерал что-то рассказывал в полголоса, беззаботно улыбаясь, а Мара кивала, жадно ловя его взгляд, и буквально светилась изнутри. Джейн задавала себе вопрос так ли уж ей неприятно видеть это и получала утвердительный ответ. Такие стервы и шлюхи как Мара не заслуживают ни любви, ни счастья. Да еще и Эпри-ли-Ксарта подливал масло в огонь, будоража сознание Джейн эпизодами из воспоминаний индианки. Представители шоу Лабиринт забрали участницу Алу Сай Шри Орта Кумудвати прямо с пирушки в честь назначения Джофри Сантаны на должность главного надзирателя. Отсюда и столь необычная униформа на заключенной - серебристое вечернее платье и туфли на высоком каблуке. Индианка старалась не размениваться по мелочам и если уж спать с кем-то по расчету, то только с начальниками, директорами, генералами. Мара считала, что именно властная харизма делает мужчину максимально привлекательным для женщины. Вот только в комплекте с харизмой убиенного супруга шел садизм. А главный надзиратель страдал некрофилией.
Свирш транслировал американке воспоминания о волнах похоти и искреннего удовольствия, захвативших сознание Мары, когда её ласкал Джофри Сантана. Джейн застонала, схватившись за голову, умоляя, чтобы телепат прекратил. От чужих воспоминаний Смит чувствовала себя бесконечно грязной.
Пытку прервал грохот свалившейся на пол Железной Девы. Старый дарлиб вытирал лапы замызганной тряпицей, брезгливо переступая через то, что не вошло в деревянную конструкцию. Недаром о нечистоплотности ушастых карликов ходили легенды. Пол Лабиринта перед поваленной Девой выглядел хуже, чем скотобойня после нескольких суток непрерывной работы. Смит отчаянно тошнило. До того, что вспомнился токсикоз первых месяцев беременности. А еще почему-то болела голова и разбивала противная слабость. Но никаких причин для ухудшения самочувствия не было. Не могла же она потерять так много крови через царапины на руках и коленях.
- Дышим ровно, смотрим только на Деву и вперед, - командовал, поднявшийся на ноги генерал, - Свирш, тебе помощь нужна? Нет? Тогда все идут, никто не стоит на месте!
Джейн взяла свою канистру с водой и шагнула на корпус Железной Девы.
Восьмое испытание
Боль разливалась в животе Джейн Смит горячей тяжестью. Увесистая канистра так и норовила выскользнуть из влажной от пота руки. Мутная пелена холодным утренним туманом застилала желтые стены Лабиринта и бредущих впереди Мару и генерала. Каждый шаг давался Джейн все труднее и труднее и несколько оставшихся позади метров коридора ощущались пройденным марафоном. Почувствовав скрутивший желудок спазм, Смит сдалась и упала на колени, изрыгая на желтый камень Лабиринта белесую, остро пахнущую желудочным соком жижу. Все тело вмиг покрылось испариной и все, что смогла сделать ослабевшая американка - отползти немного в сторону.
- Что с тобой, Смит? Что-то не то съела?
Сквозь плотную вату в ушах пробился низкий голос цзы’дарийца с заметными оттенками неудовольствия. Больше всего Джейн сейчас хотелось послать его подальше в выражениях, прямо запрещенных к употреблению законом о речевой этике. Но сил хватило только на то, чтобы вяло мотнуть головой.
Кто-то бесцеремонно плеснул в лицо американке прохладной водой из её же канистры. Шумно вздохнув и кое-как разлепив веки, Джейн увидела склонившуюся над ней Мару. Дежавю.
- Воды, - слабым голосом попросила американка.
Мара поднесла горлышко канистры к её губам, но остановилась от резкого окрика генерала:
- Нет!
- Са... дист, - с трудом вытолкнула из себя Джейн.
В следующий миг генерал грубо схватил её за подбородок, повернув лицом к себе.
- Открой рот!
Американка замычала, пытаясь вырваться, но от частого мотания головой стало в разы хуже - тошнота снова подступила к горлу.