— Ребята, вы точно не шутите? — спросил Кийск после того, как Качетрян закончил рассказ.
— Какие уж тут шутки! — возмущенно всплеснул руками Качетрян.
Кийск поднялся со стула.
— Пошли к Маклайну.
— А может быть, к Марте? — все же попытался пошутить Качетрян.
— Нет, к Маклайну. — Кийск жестко отсек любую возможность обратить дело в шутку. — Если на станции объявились два Бориса, значит, один из них — чужой.
Глава 3
Ультиматум
Профессору Маклайну было пятьдесят пять лет. Это был человек ростом ниже среднего, с маленьким, узким, заостренным книзу лицом, на котором прятались небольшие тусклые глазки и, нависая над вялыми губами, вытягивался вперед и вниз длинный, острый нос. Где-то на середине носа сидела перекладина старомодных очков в тонкой металлической оправе, которые постоянно норовили сползти к самому кончику. Завершала картину розоватая блестящая лысина, отороченная венчиком рыжеватого цвета волос.
Маклайн представлял собой классический тип ученого: большой и заслуженный авторитет в своей области знаний и при этом совершенно ни на что не способный организатор. Он согласился возглавить экспедицию, только понадеявшись, что на планете с индексом «пятнадцать» в плане общего руководства от него будет требоваться гораздо меньше работы, чем в родной лаборатории, и он наконец-то сможет закончить свой фундаментальный труд. Название этой новой теоретической работы профессора Маклайна, относящейся к одной из областей космогонии, было настолько длинным и труднопроизносимым, что проговорить его от начала до конца без запинки мог только сам Маклайн. Друзья же и коллеги, обсуждая с Маклайном его рукопись, предпочитали называть ее просто «Основы…».
Сразу же по прибытии экспедиции на планету, Маклайн с головой ушел в дебри «Основ…», предоставив все бразды правления своему заместителю Иво Кийску.
Иво Кийск впервые принимал участие в работе экспедиции, занятой описанием планеты. Прежде он входил в состав одного из отрядов галактической разведки. Два года назад, во время первой высадки на Калгоду, Кийск угодил в ловушку синего слизня. Ему удалось невозможное — отбиться от гигантского моллюска и выбраться из его зловонной ямы. Когда Кийска нашли, он был без сознания. Все его тело было облеплено едкими выделениями слизня. Врачам удалось сохранить только его лицо. Остальные поверхности тела закрыли синтетической кожей. Состояние здоровья Кийска после выхода из больницы не внушало врачам никаких опасений, но все же, проявляя разумную осторожность, медицинская комиссия не дала ему разрешения на продолжение службы в галактической разведке. Не привыкший к спокойной и размеренной жизни на Земле, Кийск готов был лететь куда угодно, в любой должности. Три месяца он обивал пороги всевозможных ведомств, учреждений и фирм, занимающихся работами вне Земли, и в конце концов для него нашлось место помощника руководителя комплексной экспедиции на планету с индексом «пятнадцать». «Пятнашка» — это, конечно же, не бог весть что, но в положении Кийска выбирать не приходилось.
К радости Маклайна, Кийск блестяще справлялся со своими и его, Маклайна, обязанностями, обращаясь к руководителю за разрешением или советом в крайне редких случаях. «Основы…» феноменальными темпами увеличивались в объеме.
Сейчас, слушая историю о злоключениях Бориса, которую не без удовольствия пересказывал Карен, Маклайн непонимающе смотрел то на удивительно спокойного и как всегда немного мрачноватого Кийска, то на осунувшегося, потерянного, не похожего на себя самого Киванова, то на пытающегося как обычно шутить по любому поводу Качетряна.
Когда Качетрян закончил рассказ, Маклайн посмотрел на Кийска и беспомощно развел руками:
— Я ничего не понимаю, — растерянно произнес он.
— Использовав Бориса в качестве матрицы, Лабиринт создал двойника, который сейчас находится на станции, — разъяснил ситуацию так, как он ее понимал, Кийск. — Мы не знаем, кто и с какой целью создал копию, поэтому нам следует принять все возможные меры безопасности.
— Да-да, конечно! — с готовностью согласился Маклайн.
— А этот Борис, — Качетрян взглядом указал на Киванова, — он настоящий или копия?
— Откуда я знаю? — пожал плечами Кийск.
— Что значит «копия»?! — взорвался молчавший все это время Киванов. — Какая я вам копия?! Ловите эту копию, если есть желание, а я иду отдыхать! Я археолог, а не контактер — и не эсбэшник! Ловить чужаков — не мое занятие!
Уперевшись руками в подлокотники, Киванов вытолкнул себя из кресла и быстрыми, широкими шагами направился к двери.