А он и вправду ковбой. В любой другой день его история казалась бы бредом сумасшедшего, но это мелочь по сравнению с остальным лежащим в копилке общих странностей. Подумаешь перемещения во времени. Жаль я не догадался уточнить у Эрика, из какого десятилетия он провалился сюда.
— Этот мир необычный. — после заминки продолжил шериф. — Здесь его называют по-разному. Уравнитель, Свободные Земли, а кто-то даже называет Чистилищем. Большинство зовет Полуночной страной. Я же считаю это тюрьмой для душ. Край для тех, кому даже в аду нет места. — вот только религиозного фанатика нам и не хватало. — Временами случаются всплески энергии. Выбросы. Они то и приносят сюда новых заключенных. Таких как вы. Большинство новоприбывших долго не живут. Или становятся едой или чего похуже.
В памяти вновь всплыли крики и лицо той брюнетки с самолета. Иногда смерть действительно не самое страшное.
— Кому повезет не умереть сразу по прибытии, попадают в рабство, но тут как карта ляжет. Может, несколько лет проживешь, а может, через пару дней откинешься. Смотря кто купит. — внимательно обведя нас своим пристальным взглядом, Барнаби явно следил за реакцией на его слова. — Вам Фортуна улыбнулась. После того ритуала вам смерть не страшна. Будете возрождаться каждый раз, пока мне не надоест. На ваше счастье я не садист и мучать вас просто ради удовольствия не буду. Любители такого тут встречаются и даже часто. У меня же есть работа, которую нужно выполнить и вы будете мне помогать. Слушайтесь, не приносите проблем, и обращаться с вами буду достойно. Все понятно?
Мы с французом лишенные дара речи смогли только кивнуть. Чтобы переварить все услышанное понадобится время.
— Вот и хорошо. — по-отечески добро улыбнулся Барнаби. — Можете звать меня мистер Оуэнс. Без лишней помпезности. Не люблю слово господин…
Отойдя чуть в сторону от места ночлега, я прислонился к дереву пытаясь собрать мысли в кучу. Остальные легли спать, а меня же оставили на часах. Следить за огнем и округой, чтоб нас зверье дикое не сожрало. Раньше было мало сведений для анализа. Сейчас их больше, но ничего толкового из этого не вышло. Другой мир? Страна вечной ночи с монстрами и магией? Цепляясь за рациональность, я мог бы объяснить выживание после удара кинжалом, гипнозом вкупе с психотропными препаратами. Сам видел, как людей ломали с помощью современной специальной фармакологии, заставляя их верить в требуемую реальность. На Объекте проводили много психологических экспериментов с вынужденными добровольцами. Но тут явно не тот случай. Кому могло понадобиться разыгрывать такой спектакль с привлечением массы статистов? Даже Доктор из моего прошлого на такое бы не пошел. Слишком много пустых усилий.
— А-А-А-А! — обуреваемый противоречивыми версиями и прокручивая разные варианты, я слишком глубоко погрузился в себя. Поэтому болезненный вскрик среди деревьев стал полной неожиданностью. Подскочив, я бросился обратно к костру в ожидании, когда появится неизвестный враг. Но вокруг снова стояла тишина и только дрова трещали облизываемые языками огня.
— Успокойся, все нормально. — приподнявшись на локте, сонно сказал Барнаби. — Это твой дружок. Пытался свинтить от меня.
Услышав про Эрика, я огляделся, пытаясь найти француза. Место, где он лежал было пустым. Я сосредоточился на том чтобы никого не пропустить к месту стоянки и упустил того кто наоборот покинул безопасный пятачок.
— Он жив? — прозвучал ожидаемый вопрос.
— Будет. Когда вернется. — невнятно ответил Оуэнс. — Притащи его сюда. Не то он рискует снова сдохнуть еще до того как удастся ожить.
Пробурчав указание, шериф запахнул покрепче плащ и перевернулся на другой бок. Какого черта? Оторвав от и так коротких штанов полоску ткани, я намотал ее на горящую палку, соорудив подобие факела и двинулся в сторону, откуда прозвучал крик. Такой фонарь быстро пришел в негодность, но благо Эрик нашелся неподалеку, застывший неподвижной куклой лежащей на куче листьев. Бледный, с пеной на губах и с широко открытыми стеклянными глазами. Палец нащупал жилку на шее пытаясь найти пульс, но тщетно. Рыжий был мертв. Что удивительно прошла пара минут с момента предсмертного вопля, а он уже был холодным как в морге и успел окоченеть. Такого препаратами не добиться. Можно уменьшить пульс и создать видимость смерти, но опустить температуру тела до состояния мяса из морозильника невозможно. Если конечно ты планируешь после вернуться обратно в стан живых. Пришлось приложить немало усилий, чтобы дотащить задубевший труп назад к костру. Француз не отличался размерами, но показалось, что худощавый парень стал весить под сотню килограммов. Намучившись с переноской, я бросил его у огня, а сам привалился к дереву, понимая, что на посту часового меня некому сменить и придется вынужденно бодрствовать.
Эрик пришел в себя через некоторое время. Жадно вздохнул и рывком поднялся на ноги, испуганно озираясь по сторонам. Выпученные глаза, взъерошенные волосы, трясущиеся руки. Похоже, воскрешение далось ему нелегко. Поняв, что кошмар не развеялся и все еще перед ним, парень протер ладонью бледное лицо и сполз на землю, повесив голову, а потом едва слышно начал плакать. Как бы не сломался рыжий. Не желая смущать его, я отвернулся, пытаясь не вслушиваться в его бормотание. Хотя все равно до ушей донеслись отдельные слова. Француз звал маму и просил, чтобы все прекратилось. В состоянии шока вполне ожидаемые фразы. Может показаться, что он размазня и ведет себя как слабак, но у такой мягкотелости есть обоснованные причины. Я видел, как профессиональные солдаты так же навзрыд звали матерей перед смертью. И дело вовсе не в лирике или эмоциях. Мозг старается защититься любыми способами от гибели и возвращает человека в детство, когда мать могла оградить от всех невзгод и неприятностей, всегда приходя на помощь. Выверты психики и ничего более.
Сигналом что наступило утро, для нас стало то, что проснулся ковбой. Хотя вокруг все также стояла звенящая тишина и мрак разгоняемый красным светом огромной луны висящей над головой. Наш хозяин не стал ничего говорить французу, а просто молча затушил до конца угасающий костер и принялся оседлывать своего скакуна. Уже через пару минут мы снова шли по лесной тропинке блуждающей среди вековых сосен и елей. Судя по всему убежать от хозяина, не выйдет. Как он вообще смог убить Эрика даже не проснувшись толком? Чертово колдовство. Слишком мало данных чтобы вывести общий знаменатель. Если убить ковбоя, может, мы тоже сразу же помрем? На каком расстоянии и как действуют эти невидимые оковы? Куда мы идем? Одни вопросы без ответов, от которых болит голова.
— Третий, держи. — покопавшись на ходу в сумке, притороченной к седлу, мистер Оуэн протянул мне кусок черствого хлеба и две полоски вяленого мяса, выдергивая из невеселых мыслей. — Перекусите. Пока не доберемся до места, будем делать минимум остановок и не терять времени на завтрак.
— Спасибо. — приняв угощение, вспомнилось, что уже пару суток я не видел еды. Кислая каша, которую предлагали в клетке не в счет. Кое-как разломив краюху жесткого как камень сухаря, я отдал половину бредущему рядом Эрику. Парень сначала не подавал виду, но все же голод заставил вернуться обратно в реальность.
— Благодарю. — не глядя кивнул рыжий и взял свою порцию.
Твердый хлеб с трудом поддавался и только здоровые зубы позволяли отгрызать куски, чтобы прожевать. Липкое мясо было слишком соленым, но показалось вполне съедобным. Это лучше чем ничего. Тем более я ел и не такое в уже прошлой жизни. Инструктор говорил так. Не смотри, сколько ног или насколько отвратно выглядит живность. Главное это питательные вещества для организма. Сахар это энергия, белок и протеины это сила чтобы не свалиться в обморок. Насекомые, змеи и прочие гады лишь способ выжить.
От сухой и пересоленной пищи жутко мучала жажда, но главное правило походов в лес, не пить из первой попавшейся лужи, если конечно не хочешь свалиться с дифтерией или подцепить лихорадку. Хорошо хоть Барнаби расщедрился, и будто прочитав мои мысли, протянул бурдюк полный теплой жидкости. Вода с привкусом тины и крупицами песка показалась мне самым вкусным напитком в целой вселенной.