— Наверное, — сказал Сопливус, показав на цепи и подставки для фолиантов, — здесь была Запретная Секция. По-настоящему Запретная. А не то, что у Пинс.
Сириус поднял бровь.
— Там для тебя заклинания недостаточно черные?
— Типа того, — сказал Сопливус. — Ну… Министерство же создали в семнадцатом веке, а где ученым было работать, если не в Хогвартсе? Должна была существовать настоящая библиотека, не учебная.
— И потом ее перевезли в Департамент Тайн, — кивнул Ремус, вернув на полку опись непонятно чего. — Это объясняет, почему здесь почти ничего не осталось.
Сириус прихватил вполне еще крепкое издание «Самой подлинной астрологии, или Небесных рун» — полной чуши на неплохой бумаге. Чтобы было где записывать комнаты, когда дневник Уайта закончится. Книг могло им больше не попасться.
Дверь из библиотеки подпирал пустой шкаф. На белой штукатурке коридорной стены чернела корявая, но узнаваемая лилия.
— Лили! — улыбнулся во весь рот Сохатый. — Какая умница, а? Поняла про двери! Теперь мы ее быстро найдем!
А когда найдем, подумал Сириус, то увидим, что она отыскала себе эгиду, копье и таран и ломает выход наружу, и помощь ей совершенно не нужна. Он бы совсем не удивился.
***
Оштукатуренный, с гипсовыми цветочками у потолка коридор перешел в обитый деревянными панелями, что поставило новый вопрос о записи. Договорились обозначать панели горизонтальной линией с алхимическим знаком «Дерево» сверху.
***
Стоило Сириусу, шедшему на этот раз первым, шагнуть на порог следующей, смоляно-темной комнаты и протянуть вперед руку с палочкой, как его «Люмос» погас. Сириус выругался сквозь зубы, сунул палочку за пояс, завертел ручкой фонаря. Как, интересно, справилась Эванс? Тоже где-то разжилась свечами, как Сопливус? Наверняка. Хотелось верить.
Провала за порогом не было, обычный мраморный пол. С узорами. Под лучом фонаря они сияли лунным серебром. Сириус присвистнул.
— Богато. Это что, тут балы устраивали?
— Нет, — проговорил Ремус из-за плеча обморочным голосом. — Не балы.
— Это заклинательный зал, Блэк, — презрительно сообщил Сопливус. — У вас что, такого нет?
— Такого, — проговорил Сириус, методично освещая зал — мало ли что тут еще прячется, — вот именно такого точно нет. У нас многофункциональный подвал. А пентаграммы — это прошлый век.
— Эти, — сказал Сопливус, — наверняка шестнадцатый. Времени библиотеки, когда здесь ученые работали. Вот интересно…
— Неинтересно, — хмуро прервал его Джеймс. — Нам надо на ту сторону, и что будем делать?
Сопливус фыркнул, поднырнул под локтем Сириуса и встал на белую линию. И ничего не случилось. Посмотрел на них, задрав нос.
— Очевидно, пентаграммы дезактивировали, — заявил он. — Просто пойдем, ногами. Где проблема?
— Я проблема, — закашлялся Ремус. — В них серебро.
Сопливус пожал плечами.
— Ну, тебе тогда придется быстро бежать.
Сириус едва не зарычал.
— Это тебе придется быстро бежать, — сказал он холодно. — А Рема мы понесем. Носилки трансфигурируем и понесем.
— Отличная мысль! — сказал Джеймс. Сопливус нахмурился на них. Почесал в патлах.
— Слушайте, — сказал он, — если здесь не работает Люмос, то вы уверены, что трансфигурация сохранится?
Сириус открыл было рот сказать: «Разумеется, придурок! Люмос — активный эффект, а трансфигурация…» — и осекся. Трансфигурация снималась Финитой, как и простые проклятия, как и простые постоянные чары. Они просто привыкли, что трансфигурация — отдельный предмет, независимый эффект. Но если на самом деле это не так? Из этого следовало два неприятных вывода.
Он вынул уменьшенное яблоко из кармана — размером с ноготь — и кинул им в Сопливуса. Тот отклонился, вскинув палочку и получил увеличившимся яблоком не в грудь, а в плечо. И поймал его у самого пола.
— Спасибо, Блэк, — Сопливус подышал на яблоко, демонстративно протер о свитер и откусил сразу четверть. — О эо ыо?
— Проверка, — сказал Сириус. Верно, Сопливус не видел, как яблоко увеличилось, его же фонарь слепил. — Не сохраняется там трансфигурация. И чары уменьшения наверняка тоже. Мерлиновы подштанники!
Пришлось выкладывать из сумки все — яблоки, печенье, сыр, одеяла, фляги, книги — и увязывать в мантию.
— Будешь держать узел, — сказал Ремусу Сириус. — А мы тебя потащим. Я за ноги, Джеймс за плечи. Я возьму фонарь в зубы и буду светить.
— А ручку крутить будешь языком? —Джеймс хмыкнул. — Бродяга, есть же решение лучше.
Сириус поглядел на Сопливуса. Тот полз по периметру ближайшей пентаграммы, согнувшись руной «Уруз», будто обнюхивал белую линию.
Сохатый оставил его дежурить, и он не ушел. А ведь мог — опустил бы решетку, стер бы улики, захлопнул бы дверь в библиотеку, — и нашли бы они след Эванс? Не факт.
Пикси с ним. Не убежал тогда, может, и сейчас не убежит… Не поверишь — не узнаешь.
— Снейп, — сказал Сириус, — возьмешь фонарь, пойдешь впереди. Будешь дорогу указывать.
Снейп вскинул голову, сощурился на него. Помолчал. И кивнул.
========== Глава 10. Снейп ==========
Северусу понравилось идти первым. Страшно, но одновременно жгуче интересно. Волнительно. Впереди — новое. Неизведанное. Опасное. И поддержка за спиной. Странное ощущение, непривычное. Если что — его спасут. Хотя бы попытаются. Поттер точно попытается. Герой.
Зал с пентаграммами они миновали спокойно, как Северус и ожидал, но у него не отобрали фонарь, никто не влез вперед.
— Чего встал, — сказал Поттер и ткнул его в плечо, — иди.
И Северус пошел, удивляясь про себя. В частности, тому, что не хотелось убить Поттера за тычок. Он не любил прикосновений, никаких. Но на этот раз… может, дело в усталости? В голоде? Или в том, что Поттер так фамильярничал только с приятелями? Но какой он ему приятель? Так, временно не враг. Очень временно.
Люмос высветил комнату со шкафами. Резными, с цветочками, птицами, змеями и детскими головами. Головы скалили зубы, когда на них падал свет. В шкафах что-то тикало. Очертания инструментов только угадывались. Пирамидки, шары. Многие полки пустовали.
— 1554 год, — прочитал Северус витиевато вырезанную дату на створке.
— Наверняка от тех ученых осталось, — сказал Поттер сзади. — Что там следующее, интересно? Алхимическая лаборатория?
— Хотелось бы! — сказал Северус.
Но следующим оказался коридор. А за ним — комната с полуосевшим полом и светящейся плесенью. Плесень они обошли подальше.
Может, лабораторию использовали до сих пор и поэтому не прятали? Если так, то жаль. Но когда они выйдут, нужно будет узнать…
***
Спустя пять часов Северусу уже казалось странным, что из этих стен можно выйти. Где-то там, в Хогвартсе, утро. Здесь прошло около полутора суток, а там меньше пяти часов, если время в семь раз…
Постоянные коридоры и темнота впереди давили на него. Дурная какая-то бесконечность. Идешь — ничего не меняется. Камни и камни. Комнаты только — и то…
Комнаты и коридоры становились старше. Менялась мебель. Отделка стен. В одном из коридоров висел гобелен, выцветший и в паленых дырках, но сюжет Северус узнал мгновенно. Аллегория философского камня.
— Четырнадцатый век, — сказал Блэк. — У Блэков есть копия, похожая. Конца четырнадцатого. Может, и эта такая же…
Мы идем в прошлое, подумал Северус. Дальше и дальше. Куда-то выйдем?
Дверь из коридора с гобеленом вела в странно знакомую оружейную. У стены стояла алебарда. На полу валялась ржавая груда непонятно чего. Стойка наверняка обвалилась, все обрушилось.
В комнате оказались две двери и обвалившаяся стена, которую закрывала решетка. А за ней — комната зверинца. Северус остановился, потряс головой. Так не могло быть. Когда они уходили, никакой оружейной за решетками не было…