Мы сидели под ночным небом, прислонившись к деревянной шершавой поверхности стены и пялились в пустоту. Я потерял счет времени, борясь с пронизывающим холодным ветром и неловкой ситуацией. Быть с голым задом пусть и рядом с красивой девицей в таком же положении не назовешь комфортными условиями. Хлоя чувствовала себя так же. Обняв руками колени прижатые к груди она не произнесла и слова после того как мы остались одни. Я бывал в разных передрягах, но в плену еще ни разу. Тем более в компании с хорошенькой мадам, которая готова защищать недавнего знакомого и даже раздеться ради него. Отличная история для рассказов за кружкой пенного в баре. Будет что вспомнить в старости, если доживу.
— Эй, ты как? — спросил я, не глядя на замершую сбоку Хлою. Горло все еще саднило после удушения, и голос не избавился от хрипоты.
— Замерзла. — шмыгнув носом, ответила стюардесса после небольшой паузы.
Вздохнув я приобнял соседку по несчастью. Это было трудновато провернуть, учитывая цепь от оков, но длина позволила, немного повозившись устроиться поудобней. Почувствовав прикосновение к себе, девушка вздрогнула, но отодвигаться не стала. Рука лежала на ее дрожащем плече покрытым гусиной кожей и хоть немного, но согревала.
— Я не подкатываю. Так просто теплее. — зачем-то оправдался я. Хлоя промолчала и прижалась сильнее.
Так мы и продолжили сидеть погруженные в невеселые мысли в ожидании того как продолжится этот кошмар…
Утро так и не наступило. Не знаю, сколько часов мы провели на сырой земле, но красная луна продолжила стоять на одном месте как влитая. Сейчас она казалась театральной декорацией висящей на сцене для антуража этого абсурдного представления. Это точно не полярная ночь, а значит мы явно не на привычной для нас планете. Я не стал распространяться о своих измышлениях. Это делу не поможет тем более информации для выводов пока слишком мало.
Забирать нас пришел снова тощий. Соверши они глупость и отправь деда, может и стоило бы попытаться его удавить, воспользовавшись моментом. По крайней мере, он не настолько резвый как этот худой как палка ублюдок. Нам не дали одежды и погнали как скот в голом виде. Немногочисленные встречные обитатели лагеря посмеивались на робкие попытки прикрыть срам со стороны Хлои, пожирая ее маслянистыми взглядами. Один урод, когда она проходила мимо него, посмел хлопнуть ее по упругому заду, при этом гнусно хохоча. Девчонка хотела остановиться и влепить ему по наглой роже, но тощий удержал ее за локоть, не позволив отойти от него не на шаг.
Погуляв между наставленных палаток, мы добрались до одного из самых больших шатров в этом полевом городке. Любезно раздвинутые полы служащие входом мы пропустили и двинулись дальше. Наша остановка оказалась засим впечатляющим со стороны сооружением. Посреди луж и слякоти стояли невысокие клетки, в которых сидели люди. Чумазыми лицами, с затравленными взглядами и такие же нагие. Их было так много, что линия камер для узников терялась вдалеке. Стоящие вплотную друг к другу и выстроенные в два ряда клетки выглядели как торговые ларьки с выставленным напоказ товаром. Тут же была и привязанная скотина и птица загадившая округу навозом и пометом. Конвоир довел меня до одного из свободных номеров и кивком головы пригласил внутрь. Я едва протиснулся в тесную конуру. Только усевшись на корточки кое-как поместился. Заперев замок, мародер отбыл дальше, ведя Хлою под руку. Девчонка испуганно оглянулась глядя на меня. Ей явно не хотелось расставаться с единственным человеком, кого она тут знала. Жаль, что нас разъединили, но повлиять на исход я не могу. Чтобы выступать и требовать исполнение своих прав моего здоровья может уже не хватить. Пока они отдалялись, Хлоя все время смотрела назад, пытаясь не потерять меня из виду, но вскоре девчонка и тощий скрылись за поворотом. Похоже дальше каждый сам по себе. Надеюсь, ей повезет. Хотя женщине в неволе, тем более красивой, не стоит ожидать ничего хорошего. Особенно в этом мире, планете или свете.
— Эй, что вообще происходит? — занятый своими размышлениями я не заметил, как сосед по камере наклонился, чтобы пошептаться. Конопатый паренек весь усыпанный веснушками с копной рыжих непослушных волос испуганно озирался по сторонам стараясь говорить как можно тише.