Жадно вслушиваюсь в новые сленговые словечки, когда они тихо переговариваются между собой, и смысл которых улавливаю скорее интуитивно.
- А вот это Кэп, наша связь с внешним миром!
Уголки губ сидящего прямо напротив меня франтовато одетого парня растягиваются в вежливой улыбке. Я смотрю ему в глаза, а там пустота и холод. Его взгляд очень расчетлив – наверное, прикидывает, могу ли я действительно быть им полезна.
- Кэп - наш бумажник, на нем задача забрать банк и выдать всем зарплату. Остаётся Артист, который в представлении не нуждается. Он приходит и уходит сам – он одиночка, и его при любом раскладе выгоднее не знать вообще!
Алекс объясняется со мной по-доброму шутливо, и все они снова посмеиваются.
- Добрый вечер всем, мне очень приятно, - робко откликаюсь я.
- Да, Альбион умеет делать приятно, - реагирует тот, кого они зовут Кэп, и парни ржут. Все, кроме Алекса.
- Откуда такие познания? - иронизирует Алекс, - ты хочешь попробовать?
И снова общий смех, Кэп бубнит в ответ что-то матерно-невразумительное.
Ага, значит сам он - Альбион, старейшее из известных названий острова Великобритания. А они не заморачиваются с прозвищами! Наверное, Алексом во всей этой честной компании его лучше не величать.
- Кэп, заткнись и сиди тихо в присутствии леди, - продолжает Алекс, и я невольно опускаю глаза, боясь, как бы из-за меня не завязался конфликт. Но Кэп, похоже, не в обиде.
Они говорят о предстоящей работе. Я сразу понимаю, что Алекс не лидер в этой группе, но заметно, что его уважают.
Он изредка бросает в мою сторону короткие острые взгляды, и это будоражит меня. Адреналин, как шампанское, уже пузырится в моей крови.
Чувствую, что обратного пути нет, и где-то я уже пересекла некую точку невозврата. Итак. Мы "идем на дело"!
Глава 17
Остаток дня проходит для нас привычно тревожно, а вечером Катю забирают на диализ. Ей не было так уж плохо, но обе мы понимаем, что это к лучшему - после диализа она всегда чувствует себя прекрасно ещё как минимум неделю.
Меня с ней не пускают, и это очень неприятно удивляет нас.
Процедура обычно длится несколько часов, но я уже такая эмоционально и физически выдохшаяся, что после нескольких минут пререканий с дежурной медсестрой безропотно отпускаю Катю одну. Пусть идёт.
Ясно, что эти черти перестраховываются! Куда я сбегу или что смогу сделать против них в зале для диализа? Возможно, это просто очередной метод запугивания меня, подавления моей воли перед самым главным испытанием.
Но я не хочу, не могу через это проходить. И не буду!
Вот только как?
Промаявшись с полчаса мыслями о побеге, падаю на кровать в совершенном отчаянии. Даже у меня самой сделать это ни малейшего шанса, а уж с Катей…
Дверь отворяется. В палату заходит приставленный ко мне цербер, и его налитый кровью взгляд не обещает ничего хорошего! Вскакиваю, пячусь от него к стене. Он выплевывает из себя какие-то ругательства, бессвязные матерные слова. Холодею. Мне кажется, что сейчас он схватит меня за горло и начнет душить.
- Что вам надо?! - ледяным тоном останавливаю поток его брани, внутренне концентрируясь на том, чтобы никак не проявить охвативший меня животный страх, - что случилось?
- Ты не знаешь, да?! - он брызжет слюной от ярости, - тут везде камеры понатыканы! Мы с охраной просмотрели записи, как ты меняла пробирки в лаборатории, тварь.
Оседаю на стул - ноги уже не держат. Он подскакивает ближе, хватает меня на ворот и начинает сильно трясти.
- Сдашь анализы еще раз! - кричит, - вмазать бы тебе как следует, да не положено!
Собравшись с духом, поднимаюсь, пытаюсь освободиться из захвата огромных вонючих лап, но силы, увы, не равны.
- Отпустите, - хриплю, - убери от меня свои руки, животное!
Он отпускает, но бьет меня по лицу ладонью наотмашь. Дернув головой, чувствую на своих губах металлический привкус крови. Смотрю прямо в горящие ненавистью глаза.
Да ладно. Мне больше нечего терять! Надо дать ему отпор.
- А ты почему людей так ненавидишь? - задаю вопрос, двигаясь боком, почти незаметно, к столу, на котором стоит мой термос с водой, - твои подельники приволокли нас сюда, как мясо! Вы все делаете только силой, да? С тобой тоже так кто-то в свое время обошёлся? Ты поэтому такой нелюдь?!
К счастью, в палату неожиданно забегают двое, одетые как санитары. Убеждают его выйти.
Неизвестно, чем бы все это для меня закончилось. Ну, ударила бы я его термосом, а что потом? Лучше не думать.
О чем же думать?
Изучаю потолок и стены, но камер не вижу. Хотя, судя по всему, они здесь есть. Должны быть.
Иду в душ. Задвижки нет, но мне уже все-равно! Смываю под горячими струями воды мерзкий запах этого человека - запах его пота и какого-то дешевого спиртного пойла. Смываю его энергетику с себя! Под водой я всегда успокаиваюсь.
Стою под душем минут пять, потом переодеваюсь в свою одежду, распаковав чемодан, несмотря на то, что они запретили нам делать это. С отвращением, носком ноги отбрасываю от себя подальше больничную пижаму с порванным воротом.
Глава 18
Пятнадцать лет назад
На часах два часа ночи. И вот мы снова, тем же составом в микроавтобусе. В моей руке три сотни зеленых, в которые я до сих пор не верю!
Это заработок моих родителей за пару месяцев, ну примерно. Мой кураж на пределе, и сегодня я вряд ли засну. Спать с таким уровнем адреналина в крови кажется мне сейчас фантастическим.
Алекс, или Альбион, как они его называют, за руку уводит меня из автомобиля, который вскоре уезжает. Он с самого начала подчёркивал свое трепетное отношение ко мне, и это действительно успокаивает. Потому что парни пока не вызывают у меня особого доверия.
- Ты умница, - произносит он тихо, когда наше учащенное у обоих дыхание немножко восстанавливается.
Высоко над нами ярко горят звезды, а вокруг только безликие черные высотки.
Передо мной до сих пор безумным калейдоскопом вертятся события последних часов. Нелегальное казино, пестрое и шумное, оно расположено в таком неприметном сером здании, что я бы ни за что не нашла его сама, даже если бы поставила себе такую цель.
Оно состоит из огромного подвального помещения в несколько комнат. Мне было очень странно ощущать себя в этом, совершенно необычном для любой моей ровесницы месте, среди игроманов и стремных разряженных дамочек.
Я почти не смела смотреть на Алекса в тумане табачного дыма, а может, не только табачного. Однако все же довольно смело и даже с каким-то рвением играла свою роль. Впрочем, не уверена, что очень уж помогла ему.
Сжимаю шершавые купюры, которые приятно трутся о мою ладонь, возвращая к реальности.
- У тебя глаза светятся, - смеется Алекс, - как фонарики!
- Скажи честно, - хватаю его за руку. Мы стоим почти в кромешной тьме и совсем никуда не торопимся, - я оказалась полезна, ну хоть капельку?
- Капельку, - повторяет он насмешливо это словечко, - ну, а если серьёзно, то с тобой я даже кое-чего заработал за этим столом на личный карман. Конечно, самую малость. Мне обычно дают одну и ту же сумму на несколько ставок! Две-три ставки, не больше и я вылетаю! Вот артист сегодня красавчик - поднял не меньше пятидесяти штук, точнее знает только Кэп.
- Но для меня это огромные деньги! - признаюсь, вновь переводя взгляд на купюры, - я даже не знаю, что с ними делать. Мне до сих пор кажется, что они не мои.
- Поверь, твои.
- Почему твое место именно за карточным столом?
- А я наблюдательный, - делится он, - умею быстро улавливать стиль игры каждого за столом, и даю с помощью условных сигналов свою оценку игроков перед основной игрой артисту. Почти никогда не ошибаюсь, за это и ценят. Маскирующегося левого каталу вычисляю на раз. Давай назовем это даром!
Он посмеивается, но я смотрю на Алекса с нескрываемым уважением.