От дальнейших пикировок юношей остановило появление на берегу нескольких девушек из Школы. Нарядно одетых, непривычно весёлых. Они пришли по дороге от города и направлялись к традиционному месту пикников. Поравнявшись с компанией Кэйрана девчонки громко рассмеялись.
— Гляди-ка Тарика, это же наша хулиганская братия, — Хаш не старался рассмотреть, кто это сказал. — Во-о-от они где.
— Ага. Небось и не знают, что наставник Джошуа рвёт и мечет. Эй! Вы, почему церемонию пропустили?!
Кир непонимающе перевёл взгляд на девушек.
— Какую церемонию? — довольно глупо поинтересовался Лембу. — Вручение знаков ведь после обеда…
Ученицы рассмеялись.
— Если бы вы, такие деловые и занятые юноши, уделяли немного больше времени учёбе и посещению занятий — про организационные сборы мы не говорим, то знали бы — вчера решили начало церемонии перенести на утренние часы. Потому что день, — одна из девушек прищурилась на небо, — жаркий. А после полудня вообще умирать все будут.
Вдоволь полюбовавшись на ошарашенные, вытянувшиеся физиономии парней, они упорхнули дальше, искать свободную полянку для пикника.
— Вот говно… — лениво протянул всё ещё лежащий на земле Шир. — Пропустили церемонию. А ведь я так хотел туда попасть.
— Ну и что? — Кир недоуменно уставился на него.
— А то, дурья твоя башка, что нам должны были вручить знаки адептов и назвать группы, в которых мы будем стажироваться. Ты же в тридцатке? — поинтересовался Хаш.
— И что теперь будет? — до побледневшего Лембу, кажется, начало доходить.
— Мы всё это прогуляли. У нас нет знаков, мы не знаем где и когда мы встретимся с нашими группами. Все помнят, что бывает за опоздание на знакомство с наставником? — мрачно спросил Хаш.
— Нас могут оставить на второй год. Или ещё что похуже, — озвучил версии Шир.
Над поляной повисло напряжённое молчание.
— И… И что теперь делать?! Не хочу остаться неофитом! — решительно заявил Кэйран.
— Пошли, — Шир уже был на ногах и стянул свои чёрные волосы в длинный хвост. — Сначала в школу, потом посмотрим. Никто из нас неофитами не останется.
— А? Что? Это плохо? — подал голос прикончивший картошку Рик.
Троица переглянулась и прыснула со смеху.
— Пошли, наш пухлый друг, нужно исправлять положение.
Школа встретила компанию непривычной тишиной и закрытыми главными воротами. Хаш едва не взвыл после того как Шир, в своей спокойной, меланхоличной манере объяснил, что в день выпуска занятия заканчиваются у всех ступеней, даже у первогодков. Кэйран взъерошил рыжие волосы и съехал по стене, когда они оказались в закутке, за школьной стеной — решили что маячить, как болванам перед воротами не стоит. В проулок доносились обычные звуки жизни вольного города Дзэнсин — скрип колёс, фырканье лошадей и мулов, крики возниц и вопли уличных зазывал — прямо перед Школой раскинулась торговая площадь Сёгёгай. Жизнь здесь затихала только глубокой ночью, да и то некоторые бары и ресторанчики работали круглые сутки.
Хаш сейчас отчаянно жалел, что на нём халат с оборванными рукавами. Нельзя их оборвать второй раз. А ему этого хотелось. Только в тени внешней стены Школы он осознал — все десять лет учёбы могут отправиться коту под хвост. Или ещё куда похуже. Но на пользу ему они не пойдут точно. Его двоюродный братец по дороге сюда очень точно всё разъяснил — неявка на "знакомство с наставником" это очень серьёзно. Фактически, ученик отказывается от статуса адепта. После такой выходки, лучшее, что могло их ожидать — повторный год обучения. А ведь вся компания входила в "золотую тридцатку" на самом верху списка выпускников — уже в юные годы их выделили и готовили для дальнейшей карьеры. Остальные, конечно, тоже могут со временем продвигаться в ступенях, но это маловероятно. За всеми задачами, которые взваливались на простых адептов, для учёбы и развития в Ремесле просто не оставалось времени.
Шир сидел рядом, почти в такой же позе, как и рыжий Кэйран — привалившись спиной к стене, на корточках. Вот только он всем своим видом выражал крайнюю расслабленность и совершенную безмятежность. Рик снова жевал. Откуда этот толстяк ухитрился достать еду — непонятно. Кир нервно мерил проулок шагами. От стены школы к стене какого-то торгового дома. И у каждой стены из него вырывалось бранное слово. Каждый раз — новое.
Наконец, когда словарный запас истощился, Лембру развернулся к Ширу и Хашу, зло сплюнул и выдал глубокомысленное:
— И что делать будем?!