– Пусть она остается.
Клер испуганно смотрела на них.
– Итак, приятель, – обратился ко мне Сэм, – ты не слишком корректно обошелся с нашим другом Германом. Доктор сказал, что в ближайшие две-три недели он даже не сможет разговаривать. Но то, что он думает о тебе, я знаю, и с удовольствием тебе сообщу. Ведь так, Герман?
У экс-лесоруба от злости, казалось, вот-вот выскочит здоровый глаз. Он так сильно сжимал револьвер, что побелели суставы пальцев. В ответ на обращение Сэма, он промычал что-то невразумительное. Револьвер в его руке заходил ходуном. Я понял, что он едва сдерживает желание всадить в меня разом все, что там имелось в барабане.
– Понял, понял, – заулыбался Сэм. – Тебе хочется прикончить его немедленно. Я прав!
Герман утвердительно кивнул.
– За этим дело не станет. Ты его обязательно пришьешь, – заверил Сэм. – Но для начала пусть он ответит на парочку вопросов, а уж потом отведешь душу. А мы тем временем разберемся с этой красоткой, не так ли, Красавчик?
– Может, и ее пустить в расход? – кровожадно спросил тот.
Чтобы как-то подбодрить Клер, я улыбнулся ей:
– Не бойтесь… Ведь вы не имеете никакого отношения к этому делу.
– Решать буду я! – рубанул Сэм. – Имеет она отношение, не имеет… Да и к тому же, – он осмотрел дрожащую Клер с головы до ног, – после того, как мы с ней пообщаемся, ей вряд ли дальше захочется жить. Так что мы пожалеем бедняжку – прикончим сами. Красавчик очень большой дока по этой части. Но ты в любом случае сыграешь в ящик раньше, так что совесть тебя мучить не будет…
– Послушай, Сэм, с чего это ты вдруг решил прикончить меня? Ведь у тебя до этого времени было столько возможностей без лишних хлопот сделать это. Как-никак, но я ведь обязан тебе жизнью…
– С кем не бывает? Хотя сейчас я вижу, что совершил ошибку, вовремя не сделав это. Правда, Джордж говорил, что тебе можно доверять…
– Вот видишь! Кстати, а почему он решил, что мне можно доверять?
– А потому, что ты такой же наркот, как и мы, – с гнусной улыбкой сказал Сэм.
– Ну, это было давно, – я опустил глаза. – Я вовремя остановился.
Я-то знал, что употреблял наркотики исключительно ради того, чтобы забыть кошмары, пережитые мной в Корее. Но сейчас я ненавидел этих подонков, знавших этот факт из моей биографии… Ненавидел Джорджа, который впутал меня в это гнусное дело.
– О'кей, Герман, вот теперь можешь кончать с ним! – небрежно сказал Сэм, поворачиваясь к сообщнику.
У меня внутри все оборвалось. Я ничего не видел, кроме пылающего ненавистью одинокого глаза Германа. Финал этой драмы легко угадывался.
Блондин с кошачьей грацией прыгнул ко мне, и не успел я среагировать, как он с такой силой врезал мне своим кулаком-кувалдой в челюсть, что я буквально упорхнул в угол, а когда немного очухался и открыл глаза, то увидел, что револьвер Гранта направлен прямиком в мой правый глаз. Я смотрел в этот черный смертельный кружочек, из которого вот-вот вылетит пуля, не мигая. И выстрел действительно раздался! Но не в меня! Герман, выронив револьвер, упал прямо на меня, еще раз за этот длинный день, придавив меня, словно бетонная балка, к полу.
Красавчик Китаеза стремительно повернулся в сторону двери, но было уже поздно: второй выстрел уложил и его. В дверном проеме стояла Глория, а из ствола револьвера, который она держала в опущенной руке, вилась тонкая струйка синеватого дыма. Взгляд ее был пустым, и по всему было видно, что она не в своем уме.
Сэм, схватив Клер, прикрылся девушкой как щитом. Оттолкнув безжизненное тело Германа, я вскочил и бросился к нему, но он, швырнув Клер ко мне, скрылся за дверью. Я едва удержался на ногах, стараясь не уронить Клер на пол. Краем глаза я видел, что Глория как ни в чем не бывало повернулась и ушла в сад.
Чтобы прийти в себя от потрясения, мне понадобилось какое-то время. Бережно уложив Клер на диван, я поинтересовался ее самочувствием. В ответ она слабо улыбнулась и закрыла глаза. Убедившись, что с ней все в порядке, я подошел к трупам Гранта и Красавчика Китаезы. Казалось, что мне вновь снится кошмарный сон, но в гостиной стоял сильный запах пороха. Едкий, но такой прекрасный в своевременности!
Повернувшись, я вышел из гостиной и поднялся наверх – в спальню Глории. Она спокойно спала, накрывшись одеялом. Я осторожно подошел и наклонился над ней. Дыхание ее было прерывистым, а лицо серым и неподвижным.
– Той дозой, которую она получила, можно было усыпить даже слона, – услышал я за спиной голос Клер. – Разбудить ее невозможно… И все же она каким-то образом поднялась и застрелила этих двух типов. Вот этого я понять не могу. Этого просто не может быть! Фантастика!.. Кстати, Ник, что это за люди и что они хотели от вас?
Мне очень не понравился ее вопрос, так что я немного резко ответил, и тоже вопросом:
– Ты, что, из отдела по расследованию убийств?
Не обратив ровно никакого внимания на мой раздраженный тон, она продолжала:
– Если она спала, а в этом я не сомневаюсь, то кто же тогда застрелил этих головорезов? Я не верю в чудеса.
– Клер, как вы можете так говорить? На вас отрицательно повлияли события последних часов. Вы очень устали и не можете трезво оценивать обстановку. Может быть, вы немного поспите? Или вам дать что-нибудь успокоительное?