Мы оба не те, что раньше, наши ценности поменяли приоритеты. Женщины подождут, если он до них снизойдёт, но о сцене временно пришлось забыть. Его не выгоняли, нет. Антошка талантлив от Бога. Зарывать такой талант в землю — преступление. Нашего бывшего ловеласа временно перевели консультантом-преподавателем по актёрскому мастерству и постановкам. Возможно, наши мечты сбудутся, и со временем мы зарегистрируем своё дело, закончим образование, он сможет вложить все силы в творчество. Сегодня мой друг с заклеенной слева щекой и челюстью безмолвно открывал у себя на кухне бутылку шампанского. Ею мы хотели отметить возвращение домой. Разумеется, ни у одного из нас праздника на душе не ощущалось. Оба потерпели поражение, каждый по-своему.
— Антон, хватит дуться! — не вытерпела я. — Ты, между прочим, тоже не рассказал мне про «Стезю мертвецов», — я докрошила салат и откупоривала банку с оливками.
— Нечего рассказывать, паршиво я помер, — Антон аккуратно убрал пробку, принялся разливать игристое вино.
Я приняла бокал. Микроволновка запищала, оповещая, что купленная курица-гриль разогрелась. Мы чокнулись.
— С возвращением, — безрадостно произнёс друг.
— С возвращением, — согласилась я. — Фу! Суррогат какой-то! В жизни такого кислого шампанского не пила. Отвыкла, — я поставила практически нетронутый бокал на стол.
Антон допил полностью. Опять эта невыносимая тишина. Звенит в ушах, затапливая тоской. Парень угрюмо ссутулил спину над столом:
— Начинай исповедь, — предложил он, разделывая тушку на кусочки, не разворачиваясь ко мне.
— А смысл? Ты был прав, наломала я дров, целую поленницу.
— О коте Шрёдингера слышала? Мы как тот кот в ящике с ядом. Одновременно и живы и мертвы.
— Казанцев, ты, вроде, гуманитарий, — напоминаю я.
— Все мы в группе гуманитарии, кроме тебя. Все хотели поступать в «Щуку» — там типа, посвободней. Обзавестись семьей, заниматься делом, которое нравится, жить как все… Не получится как все! Не выйдет, понимаешь? Разве ты не видишь, что мы другие? Люди вокруг нас другие.
— Нет, люди те же, мы по-другому на них смотрим, — я взяла бокал, повертела в руке, не решаясь попробовать шампанское во второй раз.
Испытывающее безмолвие. Антон готов ждать до скончания века. Я сдаюсь и начинаю говорить. Тихо, печально. Антон, выслушивая мою повесть, самозабвенно уплетал курчонка с салатом. Я вяло ковыряла овощи.
— Дубина! — воскликнул он сжав в руке вилку, когда я дошла до драматического финала своей истории, благоразумно удержав из повествования интимную сцену во врачевальной палате. — Чёрт побери, я сделал всё, чтобы вы жили долго и счастливо! Только двое идиотов умудрились превратить сказочный сценарий в шекспировскую драму с печальным концом. Придушил бы обоих!
Я понимала беззлобность его стенаний. И потому ждала, пока он выговорится.
— Леголас, тротил ему в дышло! Додумался скандалы устраивать, женился бы, потом и бил посуду в замке.
Я затравлено взглянула на друга, он крайне редко повышает голос, сейчас наступит моя очередь раздачи.
— Ладно, — неожиданно сказал парень. — Обидно, досадно, но ладно. Давай вмажем и покурим на балконе, ты всё ещё «Кентом» балуешься?
Выволочка, похоже, отменяется. Боязливо покосившись на бокал, я кивнула.
В понедельник, терапевт, осмотрел меня, и выдал направление не на гастроскопию, а к гинекологу. Представительного вида дядечка поставил меня на весы. Тридцать восемь!
— Женщина, у вас вес не взрослого человека. В таком весе вы не родите. Два килограмма до дистрофии, о чём вы думаете?
Что за…?!! Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего! Я так отвыкла от женских проблем, что напрочь забыла про возможность беременности. Да какая, там, беременность, у меня месячных не было почти двадцать лет. Блин, и не будет. О чём я думала? Высшие, как мне быть?!
Неожиданно голову посетила мысль — судьба даёт мне второй шанс. Я могу исправить ошибку. Может, моё предназначение в том, чтобы родить и вырастить ребёнка? Радоваться должна, дура!
Мне выписали кучу витаминов, отдельно инъекционно: витамины группы «В», «аскорбинку», иммуностимулирующие, глюкозу. От врача возвращалась я в глубокой прострации.
Впереди постановка «Федота». Чёрт.
— Ты задержалась, — встретила меня обеспокоенная Лерка.
— Иду, иду, — я на ходу скидывала джинсовку.
— Не торопись, холл занят — Антошка занимается с малолетками, «Федота» отменили. Ты от врача? — по тону Лерки, я поняла, что она чем-то сильно недовольна, только неизвестно чем именно.