― Очень похоже на тюремную камеру, ― со скепсисом в голосе произнес я.
Привратник обвел оценивающим взглядом внутренности комнаты и неопределенно пожал плечами.
― Никогда не думал об этом, ― смущенно пробурчал он.
Реакция тролля меня озадачила. Мои слова как будто обидели его. А потом до меня неожиданно дошло.
― Погоди, ― хмурясь, начал я. ― Это твое жилище?
Тролль кивнул и произнес:
― Ты друг моего народа. Я должен проявить гостеприимство.
Я почувствовал, как вспыхнуло мое лицо. Неудобно получилось.
― Я не…
― Все нормально, ― перебил меня привратник. ― У меня уже давно не было гостей. Проходи. Располагайся. Здесь тебе ничего не угрожает. Даю слово.
Переступив порог, я сделал несколько шагов внутрь и обернулся.
Перед тем, как прикрыть за собой дверь, тролль тихо добавил:
― Ты прав ― это место действительно похоже на тюрьму. Какое-то время я тоже так считал.
Я не знал, как реагировать на его слова. Значило ли это, что тролль когда-то оказался здесь не по своей воле или это было просто некой фигурой речи, мне на самом деле было плевать. Главное ― покинуть это место, как можно быстрее, перед этим узнав мое точное местоположение. Я ведь до сих пор не знаю, в какой части моего мира нахожусь. Стоило взять себя в руки, спрятав свое горе в самые дальние закоулки подсознания, как мозг начал подкидывать мне вопросы, о которых следовало подумать с самого начала.
Взобравшись на громоздкий табурет, первым делом я призвал харна. Появление Обжоры встретил со вздохом облегчения. Друг, чувствуя мое состояние, пытаясь подбодрить, ткнулся плоским лбом в мое плечо и лизнул горячим языком щеку.
― Я больше никогда не увижу ее, ― прошептал я, крепко сжимая в ладони маленькую фигурку ласки, и сам ужаснулся этим словам.
― Хрн…
― Ты прав, братишка. Не время раскисать. Давай используем эту передышку с пользой. Что-то подсказывает мне ― у нас еще не скоро появится такая возможность.
Я хотел было заняться подсчетом трофеев, но Обжора неожиданно предупреждающе рыкнул, а спустя секунду дверь начала открываться. Вернулся привратник.
Быстро он. Как-то слишком быстро.
Все, что я успел сделать, прежде чем дверь открылась ― отозвать Обжору. Светить питомца пока не собирался. Но когда увидел, кто стоял на пороге, пожалел о сделанном.
Хозяйка Аномалии! Дзёре-гумо! Паучиха собственной персоной! Она стояла в проходе и задумчиво улыбалась, обнажив свои белоснежные клыки.
Я уже был готов активировать щиты, но голос тролля из-за спины Паучихи меня остановил.
― Вот, магистр, ― пробубнил он. ― Это и есть новый претендент. Он…
― Убийца моей сестры, ― закончила за него женщина и переступила порог.
Я попытался сглотнуть, но понял, что во рту пересохло.
Спустя мгновение, в проеме показалась массивная фигура тролля. Весь его вид говорил о том, что он чувствует себя не в своей тарелке. Очень скоро я понял причину.
― И ты посчитал его достойным? ― слегка насмешливо спросила магистр, при этом не отводя от меня сверлящего взгляда.
― Да, магистр! ― твердо ответил привратник. При этом он выпрямился и расправил плечи.
― Любопытно, ― хмыкнула магистр.
Неизвестно, что именно ей показалось любопытным. Ответ тролля или то, что она не смогла прощупать меня ментальной магией. Система исправно сообщала, что она уже трижды пыталась воздействовать на меня разными заклинаниями.
― Ну, а ты что скажешь? ― наконец обратилась она ко мне.
Неудача магистра воодушевила меня. Значит, все-таки моя «воля» справилась, а это не может не воодушевлять.
― Я бы хотел покинуть это место, ― как можно спокойней и вежливей ответил я. ― При этом я понимаю, что мне не следовало активировать манускрипт, но в тот момент обстоятельства складывались так, что…
Магистр, не дослушав, перебила меня.
― А он неплохо держится, правда? ― продолжая сверлить меня взглядом, обратилась она к троллю. И затем продолжила уже мне: ― Как тебе удалось справиться с моей сестрой?
― Мне ― никак, ― односложно ответил я. Мне не понравилось то, как она со мной разговаривала.
― Но она мертва, ― нахмурилась магистр.
― Да, ― кивнул я. ― Сердце Леса прямо на моих глазах разорвало ее на мелкие клочки.
При упоминании Сердца Леса магистр слегка вздрогнула, но мгновенно взяла себя в руки. Должен заметить, мне понравилось, как мои слова подействовали на нее. А еще я внутренне поражался самому себе. Стою вот сейчас в двух шагах от сестры той, в убийстве которой принимал участие, и наглею. Другой бы уже забился под табуретку от ужаса, а мне все нипочем. Откуда во мне эта безрассудная отвага? Может, это оттого, что я не чувствую угрозы ни от магистра, ни от ее привратника? Их взгляды даже немного похожи. Они будто оценивают меня. Может быть, испытание уже началось, а мне об этом забыли объявить?