— Чистка. Сушка. Восстановление! — После чего хотел подняться, как сзади мне на шею запрыгнули. Полностью повторив атаку лай Лимы. Но тогда я стоял. — Ты что творишь?
— Когда ты только родился, твои данные попали к нашему клану. Мы те, кто создал эту Секту Света, точнее наши предки. По большому счёту, вы для нас просто игрушки. Муравьи. Но даже среди букашек есть кто-то, кем интересуются сильные мира сего. За тобой следили, на тебя делали ставки, в том числе не рождёнными тогда ещё потомками. Лунный клан — те, кто стал бессмертными и их дети. А я дарованная тебе ставка с выигрыша. И я тебя ненавижу. Я была рождена только для этого. Мою мать использовали только для этого из-за её клейма на руке. Я тебя ненавижу! Я всё это ненавижу! И себя я тоже ненавижу! И этот тупой мир тоже. Ненавижу! — прошипела она, зарыдала и неумело начала меня душить. Но сил в этом цыплёнке особо-то и не было. Меня и рыцарь первого ранга не смог бы так бить, даже без моего сопротивления. А она всего-то предвоин.
— Так. Стоп. Существует часть Секты Света, которая следила за мной и подарила мне тебя, обрадовавшись какому-то событию, приведшему к выигрышу в споре?
— Ага, — хныкнула на ухо девочка. — Ты смог дожить до Академии. На это была ставка достойной душой и тремя камнями пространства балы, и сколькими-то там Вековыми ядрами.
— Так. А я тогда тут вообще причём? Я никого ставить что-то на себя не заставлял. И вообще, почему на меня?
— Интеллект и родословная. Высокий показатель первого, специфичная история второго. Но я итак много разболтала. Хотя и дурак бы понял.
— Ладно. И, так зачем тогда ты здесь? Если меня ненавидишь?
— А я создана тебя любить. За это и ненавижу. Всем сердцем, ненавижу.
— Ты же верующая в Шина, если достойная душа. Почему ты оказалась в этом отряде? Зачем тебе пытаться меня убить?
— Ты бы сам хотел заранее быть привязанным к якорю и сброшенным вниз? Я хочу проверить, а что, если я перережу верёвку между ним и своей ногой?
— Ты сама сказала, что я всего лишь копия. И зачем ты прячешь лицо, если это ни на что не влияет? Зачем вообще весь этот разговор?
— Стоит мне порвать оковы плоти, я воспарю к высокому уровню, гораздо быстрее, чем такое ничтожество, как ты. А менять лица я не …не важно. А Шин? Представляешь, я и правда «его» почитаю. Точнее её. Ай! — неожиданно воскликнула девочка.
Повисла небольшая пауза, в ходе которой мне удалось с закрытыми глазами аккуратно сбросить вредную мелочь с себя.
— Если Шин помог мне, спасибо. — Сказал я и поклонился небу с закрытыми глазами.
— Я бы сказала, что думаю, да за богохульство меня разразит гром, — мелодично сказала И. — Но это нечестно, что Вы вмешиваетесь в суть спора!
У меня начали шевелиться шарики в мозгу.
— То есть, Шин — богиня, которая делала на меня ставки?
— Ай. Вот зачем усложнять мою ситуацию? А, ладно. Да. Она, Лунный клан, Творец и купеческий бог. В сумме восемь балиев. С самого твоего рождения… Ай. Всё. Молчу. Нет, я не буду давать ему клеймо! Ай. Ладно. На, целуй! — неожиданно меня что-то ударило по рту.
— Нет. Ты же не хочешь. Смысл мне это делать. Тем более я не основное тело.
— Да плевать мне на это. Я получила приказ от балия девятого ранга. Я под таким принуждением хоть землю… чавк… чавк…тьфу… тьфу, — послышался звук чавканья и отплёвывания, — так, тьфу, ты. Ты, червяк, открывай глаза и целуй клеймо. Всё равно эту ситуацию вымарают из твоей памяти, так как ты всего лишь копия. А мне теперь с этим жить. Ненавижу! Стоп. Стоп. Люблю. Не надо больше землю есть. Я же могу его убить после свадьбы? О, что, правда? Ура! — радостно сама себе удивилась психопатка, а в следующее мгновение расстроилась. — Только копию? Это нечестно.
Между тем, к моему закрытому глазу протянулась рука мелкой дряни, потом вторая, после чего мой глаз был насильно открыт, когда она потянула за ресницы. Тело же находилось в странном оцепенении, словно я собирался сделать злодеяние.
В итоге я увидел напротив себя абсолютно обычную светловолосую нескладную девчонку лет одиннадцати. Весьма отдалённо напоминающую Яти или любую другую подобного типажа девочку. Цвета глаз я не разглядел, так как она стояла, загораживая светила.
— Целуй клеймо. Ай. Благодатную Слезу Шина целуй! Тварь! — в итоге девочка дала мне что-то между пощёчиной и хука. Затем схватила за волосы и прислонила губами к руке.
Я же не мог даже пошевелиться, чтобы сопротивляться.
А затем мир померк.
Почему-то после того, как я пошёл в туалет в стороне от временного лагеря, мне захотелось прилечь, прислониться к берёзке.