Паоло Ди Реда, Флавия Эрметес
«Лабиринт тайных книг»
Часть первая
КОГДА МУЗЫКА СМОЛКНЕТ[1]
1
Сентябрь 1970 года. Новый Орлеан
Куда ты идешь, Джим?
Было влажно и темно, но во тьме проступали краски и огни: праздничные одеяния служителей, предметы ритуала, сотни зажженных свечей. Ритм ударных пробирал до самых костей. Было не до эстетики: через несколько минут мозг, увлекаемый песнопениями и молитвами, вибрировал в унисон с барабанами. Были животные, что предчувствовали надвигающееся жертвоприношение. Была магическая энергия, зажигающая и в то же время пронизанная ужасом ритуала, посвященного заклятию смерти. Было убожество полуподвала, расположенного ниже уровня реки, — объединявшее всех и вся место, где сейчас возникало пространство, в котором могло раствориться отдельное сознание.
Был запах плесени и пыли.
И был Джим.
Пыль вернула Джима на землю, в реальность, вызвав астматический кашель. Он стоял, прислонясь к стене, со своим обычным наплевательским видом, хотя на самом деле происходящее дразнило его любопытство. Его терзало желание испепелить свою жизнь и себя самого.
Было ли это посвящение, которого он так долго ждал. Возможно. В прошлом ему уже доводилось поверить в это, но обычно все заканчивалось ничем. Джим очень настороженно относился к совпадениям, к «неслучайности случая», но здесь, в новоорлеанском полуподвале, стремился не упустить ни малейшей детали. Будучи, казалось бы, сторонним, изолированным от всех наблюдателем, в действительности он был вовлечен в ритуал больше других, пытаясь понять смысл каждого, самого незначительного жеста.
Это была Игра, которая его безумно увлекала.
Анн, стоя на коленях, замешивала тесто из кукурузной муки для приготовления веве[2] — похожей на цветок фигуры, посвященной Эзили,[3] духу любви. Все лоа[4] — весь пантеон вуду — были готовы чествовать этого духа в его праздник.
Анн, единственная белая женщина, жрица, проводившая ритуал, взглянула на Джима, единственного белого мужчину.
Их глаза встретились. Барабанная дробь ускорилась, а пение зазвучало громче. Появившаяся из ниоткуда женщина держала убитого ягненка; из перерезанного горла животного в подставленный сосуд лилась кровь.
Сердце Джима сжалось от сострадания.
Женщина передала сосуд Анн, которая внимательно осмотрела его содержимое, прежде чем вручить сосуд Джиму. Тот непонимающе улыбнулся. Подойдя к нему вплотную, Анн подтолкнула его в угол.
Женщина с ягненком приблизилась к барабанщику, отдала ему бездыханное животное и начала исступленно плясать. Тот, держа ягненка на коленях, все ускорял и ускорял ритм, пока танцевавшая не рухнула без чувств.
Анн бросилась к ней, Джим тоже. Женщина казалась мертвой: остекленевшие, пустые глаза, неподвижные веки, бездыханная грудь. Стоило Джиму подойти к лежавшей, музыка разом умолкла, потом снова зазвучала, на этот раз медленно, в унисон с биением сердца.
Женщина, похоже, начала приходить в себя: она кивала в такт музыке.
Вокруг продолжали петь, слова были непонятны — возможно, навеяны воспоминаниями об Африке. Анн решительным жестом потребовала тишины. На миг все смолкли, но тут же жрецы с восторгом возвестили о появлении звезды ритуала — прекрасной боа,[5] воплощении змея Мойо.[6]
Джим пытался запомнить движения змея, но казалось, они ускользают от взгляда.
Когда завершился танец, все, словно обретя свободу, двинулись кто куда. Джим вновь почувствовал неудержимое желание исчезнуть, — желание, которое терзало его всегда. Его сердце неистово билось, и ему не терпелось отыскать новые места, что позволят ему затеряться.
— Куда ты спешишь, Джим? Чем занят твой ум, куда летят твои мысли? Утопая в моих глазах, ты стремишься сгинуть, затеряться, чтобы найтись. Слишком долго ты избегал этого. Но пришел момент. Следуй за мной, Джим.
— Не сейчас, Анн, еще нет.
— Ты знаешь мое имя?
— Да, я читаю в твоих глазах.
— Значит, ты не должен бояться.
— У меня нет страха. Я не знаю, что со мной.
— Ты рассыпаешься на тысячи осколков, Джим.
— Да, правда.
— И скоро ты не узнаешь самого себя. Мы будем все равны пред Эзили, духом любви.
Анн и Джим вместе покинули подземелье, все еще находясь во власти волшебства.
В молчании они достигли озера Пончартрейн и сплелись в объятиях на берегу. В ночи эхом отдавались далекий бой барабанов и шум автомобилей, несущихся по длинному мосту.
2
Веве — атрибуты ритуалов вуду: лепешки из кукурузной муки (например, в форме цветка) или начертанный на полу, посыпанном мукой, символ лоа.
4
Лоа (от искаж. фр. roi) — король, к которому обращаются для открытия церемонии и ворот пантеона духов вуду.
5
Боа (лат. Boa constrictor) — удав обыкновенный; в ритуалах вуду — обращение к победительнице танца змея, одной из главных участниц ритуала.
6
Мойо — в ритуалах вуду: танцующий змей, но может иметь и местное значение, например, в штате Луизиана — амулет-кошелек из ткани, в котором могут находиться мелкие предметы, связанные со змеей, для заклинания злых духов.