Если бы Дуку в последний момент не совершил мощный прыжок, его засыпало бы большой массой камня, служившей залу архива крышей, — как, впрочем, и джедаев, которые находились где-то внизу. Он был уверен, что они живы, но скорее всего попали в ловушку, что и было целью всего предприятия.
Однако Скайуокер… Мощь, с которой он обрушил купол, в конечном счете лишь еще раз подтверждала предположение Дуку: когда-нибудь этот юноша сам себя уничтожит. Потому что любое другое объяснение ведет к выводу, что потенциально Скайуокер представляет для ситхов даже бо́льшую угрозу, чем кто-либо может предположить.
Вначале его позабавило, что Скайуокер и Кеноби наконец-то научились сражаться бок о бок. Он увидел, как опасны они становятся, когда действуют сообща: дополняют сильные стороны друг друга и компенсируют слабые. Кеноби стал в полной мере использовать присущую ему осторожность, в противовес небрежной горячности молодого Скайуокера. Дуку мог наблюдать за ними, пока не угас свет над Тайтом. Он бы хотел, чтобы Гривус это увидел.
Теперь он уже не был столь уверен.
«Что, если все рухнет?» На этой мысли он поймал себя, пока отряхивал пыль и мчался к выходу из разрушенного завода.
Что, если Гривуса обманули и уничтожили на Корусанте? Что, если Сидиус потерпел поражение и схвачен? Что, если в конце концов джедаи восторжествовали?
Что станет с его мечтой о Галактике под руководством выдающейся личности?
На Вджуне Йода намекнул, что Храм джедаев всегда открыт, если Дуку захочет вернуться… Но нет, с темной стороны нет пути назад, особенно если учесть, на какую глубину он погрузился. Прятаться в глуши Галактики — разве это жизнь для Дуку, графа Серенно?
Столь многое зависело от событий последующих нескольких стандартных дней!
Столь важен был успех владыки Сидиуса на всех фронтах — даже притом что теперь они вынуждены торопиться из-за глупого промаха Нута Ганрея.
Снаружи, под желто-серым небом Тайта, его ждал шлюп, а рядом стоял дроид-пилот FA-4.
— Сообщение от генерала Гривуса, — объявил дроид.
— Воспроизвести, — приказал Дуку, быстро поднимаясь по кормовому трапу в заставленный приборами основной салон шлюпа. Застывшее голоизображение киборга парило в голубом сиянии. Дуку прошел по салону, отряхивая запыленный плащ, и FA-4 запустил воспроизведение записи.
— Владыка Тиранус. — Гривус проворно преклонил колени. — Верховный канцлер скоро будет в наших руках.
Дуку удовлетворенно выдохнул.
— И как раз вовремя, — пробормотал он.
Будто вновь ожив, он встал на передающую решетку и отправил простое ответное сообщение:
— Генерал, я вскоре к вам присоединюсь.
46
Падме открыла глаза.
Взгляд сфокусировался на расплывчатом лице Мон Мотмы, которая слабо улыбалась.
— Не спите на посту, сенатор. — Голос донесся как будто из-под воды. — Нам надо выбираться отсюда.
Падме обнаружила, что полулежит на заднем сиденье скиммера. Голова покоилась на плече Мон Мотмы, а уши были будто заложены ватой.
— И долго…
— Всего секунду, — прервала ее Мон Мотма все тем же «подводным» голосом. — Думаю, голову ты не ушибла. При аварии ты не пострадала, а потом упала в обморок. Можешь идти?
Сев прямо, Падме заметила, что сработала система безопасности скиммера. Кружилась голова, но в остальном все было в порядке. Падме откинула с лица волосы:
— Я тебя едва слышу.
Мон Мотма понимающе посмотрела на нее и протянула руку, чтобы помочь выбраться из машины.
— Падме, тебе надо быть осторожней. Поторопись.
Падме кивнула:
— Я не планировала попадать в аварию.
Мон Мотма поспешила увести ее от скиммера туда, где за пьедесталом жуткой модернистской скульптуры спрятались Бейл и C-3PO.
— Мастер Элли не производит впечатление человека, который станет предъявлять претензии из-за ущерба, нанесенного ее имуществу, — говорил дроид.
Все еще ошеломленная, Падме сообразила, что они выскочили на площадь, примыкавшую к Посольской эспланаде, снеся по пути большую головывеску и три новостных киоска. Бейл умудрился не уронить машину на пешеходов, — видимо, те разбежались, едва завидев падающий транспорт. Или еще раньше, заметив другую машину, которую сбил огонь сепаратистов — корабль военной полиции, похожий на набуанский спидер марки «Джиан». Сейчас он завалился на бок и дымился у входа в аллею. Рядом лежали три обугленных тела солдат-клонов.
Действительность обрушилась на Падме потоком оглушительного шума, вспышек света, резких запахов. Рядом раздавались стоны боли и крики ужаса, а с крыш небоскребов доносились отдаленные залпы артиллерии. Еще выше в небе мелькали царапины плазменных выстрелов, расцветали огненные цветы, грохотали взрывы.
Падме заметила на щеке у Бейла кровь:
— Ты ранен…
— Пустяки, — ответил он. — Беспокоиться надо о другом.
Проследив за его пристальным взглядом, она немедленно поняла, почему корусантцы бегут с пешеходных мостов, которые связывали эспланаду со входами в сенатский медцентр. Пять дроидов-«стервятников» опустились на дальний конец площади и трансформировались в патрульный режим. Четвероногие уродцы с торчащими вверх головами и алыми, словно артериальная кровь, прорезями сенсоров, зашагали по Госпитальной площади, сея вокруг разрушения. Четыре лазерные пушки были направлены вниз, а из сдвоенных пусковых установок в полукруглых корпусах вылетали торпеды, нацеленные в аэротакси, транспорт, пытавшийся сесть на платформы госпиталя, входы в тоннели, ведущие в сенатские убежища…
С Сенатской площади прибыли республиканские LAAT, которые должны были вступить в бой с трехметровыми дроидами, но сейчас они держались на расстоянии: пилоты и стрелки опасались, что выстрелы энергетического оружия и ЭМИ-ракет лишь усилят панику.
— Кси-чарские чудовища, — промолвила Мон Мотма.
Падме вспомнила, как беспомощно стояла у высокого окна дворца в Тиде, наблюдая, как небо наводняют эскадрильи «стервятников», похожих на исчадия подземелий, и ввергают Набу во мрак…
Попавшие под перекрестный огонь пешеходы метались по мосту, надеясь найти убежище на Посольской эспланаде — среднем уровне увенчанного куполом Мемориала героям контрреволюции Никандры, — но толстые решетки на входах были опущены, что заставляло толпы корусантцев метаться в поисках убежища и при случае пробиваться к нему чуть ли не с боями.
У Падме опять закружилась голова.
Сбившиеся в кучи, охваченные паникой корусантцы внезапно испытали на себе то, с чем обитатели Джабиима, Брентаала и других бессчетных миров сталкивались на протяжении трех последних лет. Мирные граждане попадали в эпицентр войны, причем зачастую — из-за стечения обстоятельств или потому что война сама приходила в их дома. Попадали в капкан между армией дроидов, ведомой теми, кто называл себя революционерами, с киборгом-потрошителем во главе, и армией выращенных в пробирке солдат, возглавляемой духовным орденом рыцарей-джедаев, которые когда-то считались хранителями мира в Галактике.