Вот он идет к ней. Она оглядывается в порыве получить ясный совет у того, кто совсем недавно пытался объяснить ей суть этой кинокомедии с очень и очень черным юмором под названием “Жизнь”. Но Вира уже рядом нет. Он пропал. Незаметно. Даже его присутствие не чувствуется. Она уже так отвыкла от этого ощущения полнейшей свободы. Свободы действий. Бесконтрольной. Непривычно. Она так сроднилась с Дамокловвым мечем над своей головой. Постоянным контролем. Висеть на волоске над пропастью… Веда совершенно растерялась, не представляя, как ей следует действовать теперь. Странно, но злости, ненависти не было. Удивление, любопытство. Интерес. Игра. Крутые виражи вслепую.
И это пугало, пугало до жути. Она менялась. Становилась другой. Как давно? Давно…
Ошеломление угасало по мере приближения источника всех ее несчастий. Но также твердо зрело убеждение, что в ее нынешней ситуации виновен не он. Точнее, не один только он. Приоритеты поменялись также стремительно, как стремительно неслась под откос ее жизнь. Горячая всепоглощающая злоба была направлена на Вира. Он знал, знал и ничего ей не сказал. Он заставлял ее верить в то, что она - убийца, ничем не лучше них. Врал? Нет. Просто не говорил ей всего. Но это никак не умаляло пунктов в списке его долгов перед ней. За которые он рано или поздно поплатится. Вся тьма, таившаяся где-то в глубинах ее души всколыхнулась и выплеснулась на Визарда.
- Привет.
- Привет.
- А Влас?
- Что Влас?
Девушка дивилась, насколько равнодушно и ровно звучал ее голос. Давно пора перестать быть пешкой в чьей-то игре. Важнее быть самим игроком.
Игнат замялся. И это было смешно. Смешно было все. Видана закусила губу, едва сдерживаясь.
- Ты же с ним?
- Нет. Мы просто болтали. Я тут должна была встретиться с подругой. Но повстречала ее знакомого. Лися, как оказалось, быстро меняет объекты своих привязанностей, ну, и, соответственно, места дислокации. А ты знаешь Власа?
- Немного…
Парень замялся.
- Так, значит, ты свободна. На сегодняшний вечер, - уточнил он, привычно просекая ситуацию.
- Почти…
- Почти?
- Ну… Моя совесть призывает меня утешить Власа. Мне, правда, стыдно за подругу, которая с такой легкостью разбивает мужчинам сердца.
- Понятно. Решила добить мужика. Или воспользоваться вакантным местом?
- А тебе не кажется, что подобные наезды несколько неуместны? Мы даже не знакомы, - деланно вскипела Веда.
- Меня Игнат зовут. Игнат Синявский, - ничуть не смутился улыбающийся во весь рот парень, - но можно просто Нат. - А тебя?
- Дарина. Дарина Васильцева. Но можно просто Дана, - нехотя ответила Видана.
- Ну вот. Теперь знакомы, - удовлетворенно усмехнулся Игнат. - Можно наезжать?
Девушка рассмеялась, поражаясь самой себе. Вроде, должна была бы уже стать удивляться. На сегодня. Вот Синявский. Этот урод, немногим старше ее, который хотел ее изнасиловать, а потом упрятал за решетку. Просто за отказ, за активное сопротивление, больно ударившее по его самолюбию. Оказывается, он может быть таким милым и смешным. Или это только здесь? А стоит остаться с ним наедине, и он покажет свою животную натуру. Очень вдруг захотелось это проверить. Сценарий будет тот же самый. Но финал другой. Она утешится тем, что не зря была наказана. Не только тюрьмой. Все будет справедливо. Справедливость восторжествует. Это то, чего ей хотелось больше всего на свете.
- Попробуй, - решила подыграть ему Веда.
- Слушай, - спасовал Нат, - какой-то у нас гнилой базар получается. Меня сюда батя затащил. И мне все это торжество уже порядком осточертело. Может, ты перестанешь строить из себя пацифистку, и мы смоемся отсюда? Куда ты хочешь? Обещаю, скучно не будет.
- Твое предложение? - Визард предоставил ей разыграть эту партию самой. Ладно, даже интересно, как он собирается вмешаться в процесс. Да и собирается ли?
- Ты мне доверяешь? - довольно улыбнулся парень.
- А стоит? - просто так поинтересовалась Видана, уже зная ответ на этот вопрос.
- Да я - мировой чувак, - расхохотался Игнат, - вот увидишь, пошли.
Глава 14.
Странно, но пока они продвигались к выходу, Влас так и не появился. Никто не пытался остановить их. Оказавшись на тротуаре перед зданием, Веда вдохнула полной грудью прохладный ночной воздух: “Что теперь?”
- Девушка, девушка, подождите, - услышала она окрик позади себя в то время, пока Игнат вызывал по телефону такси.
Видана нервно обернулась. К ним приближался один из официантов.
- Вы обронили телефон, - пояснил он ей, приблизившись и протягивая аппарат.
Веда рассеянно протянула руку в ответ на явное и упорное намерение паренька вручить ей находку. Как только ее пальцы сомкнулись вокруг мобильника, настойчиво всучиваемого ей официантом, тот резко развернулся и поспешил ретироваться. Она все также в состоянии прострации, полностью погруженная в свои мысли, проводила его взглядом и уставилась на телефон.
- Машина будет через пару минут, - сообщил довольный собой Синявский.
Видана очнулась. Мобильник в ее руке пронзительно и противно запищал, завибрировал.
- Да? - она уже знала, кто ей ответит.
Чувствовала. Эта игра пока не ее. Она все еще кукла. И кукловод продолжает дергать за невидимые, но прочные нити. Их давление на нее не пропало. И то, что она не обнаружила слежку, по крайней мере, визуально, еще не означало, что ее не пасут. Вир все предусмотрел. Как всегда. Но все ли?
- Игнат - твой объект, - хладнокровно известил ее Визард.
Он не угрожал, не давил, не шантажировал. И так все было понятно. Она и сама бы могла уже догадаться. Влас пожелал, чтобы она прикончила парня. Человека, который сломал ей судьбу, затоптал будущее, которого теперь у нее могло и не быть вовсе. Для этого Вир ее привел на этот банкет. Выбор был настолько очевиден, что обсуждать возможные компромиссы не имело смысла. Этого самого выбора он ей и не оставил. Вопрос “А гуманно ли так поступать со своими врагами?” тут отпадал сам собой.
- В гостинице “Премьера” на твое имя зарегистрирован номер 64. Одежда в шкафу. Ствол с глушителем в ванной комнате за сливным бачком. Впрочем, если ты намерена воспользоваться ножом для фруктов, фрукты и вино - на столе, - равнодушно продолжал давать ей указания Визард. - Дальше сама все знаешь. Выполнишь задание, отзвонишься. Выйдешь спокойно через парадный вход. Там тебя заберут, - он отключился.
- Лися объявилась? - скорее для того, чтобы поддержать разговор, нежели действительно интересуясь, спросил Нат.
- Нет, - тихо ответила Дана. - Влас спросил, куда я пропала. Но мы с ним едва знакомы. Просто он хотел удостовериться, что я в надежных руках.
- Самых надежных, - заверил ее Игнат, обнимая за талию и пытаясь поймать ее губы.
Как она устала от желания, желания ее тела. Не только мужского. О воспоминании о том, что произошло в комнате Алисы, Веду передернуло. Она не хотела быть желанной, она хотела быть любимой. Никто ее не любил. Отец, мать, подруги, мужчины… Почему? Она не заслуживает? Никто не спешил ей на помощь, ни желал рисковать ради нее ничем, даже просто своим благополучием. Почему? Что с ней не так?
- Замерзла? - по своему истолковал ее дрожь Синявский.
- Мне кажется, мой туалет не для прогулок, - заметила Видана. - Поедем сначала ко мне. Надо бы переодеться. Я в отеле “Премьера” остановилась.
- Окей, - опять на своей волне понял ее парень.
В машине Игнат никак не проявлял своего нетерпения, с поразительной для него тактичностью, пытаясь не торопить события. Лишь взял ее за руку, мягко сжимая хрупкие пальчики девушки в своих ладонях. “Судя по его довольной физиономии, он едва сдерживается, чтобы не испустить победный клич. Оно и понятно, так быстро приблизится к цели, без особых усилий. А ты, милый, интеллектом не блещешь, как я посмотрю”, - размышляла Веда. - “Должен же, наверное, понимать, что халявный сыр бывает только в мышеловке”. Несмотря на показное спокойствие парня, его желание было очевидно. Оно, словно, перетекало из его тела в ее через место их соприкосновения, натыкаясь на стену ее отвращения и негодования. Но он этой стены, вроде бы, не ощущал. И не должен был пока ощущать. Видана постаралась сосредоточиться на своем плане, который созрел у нее в долю секунды, в то самое мгновение, когда они располагались на заднем сидении автомобиля. Они должны оказаться в ее номере. Она просто не имеет права спугнуть его. Сейчас никоим образом нельзя обнаружить свои истинные чувства и мотивы.