Она вздыхала в конце каждой строчки. А мелодия была по-народному тягучей, похожей на те, что пелись вечерами на поселковой площади.
Голос у Нюры осмелел, окреп и оказался таким сильным и звучным, что Юлька вдруг вспомнила девочку из ночного бара, которую снимала когда-то для новостей.
Тогда она считала, что сделала открытие, нашла новую звезду…
Но Анечка не выдерживала никакого сравнения с сучанской поварихой Нюрой. Нюра враз затмила бы ее, окажись они на одной сцене.
Только Нюрина сцена была здесь, на маленькой беленой кухне… И эта песня была о ее жизни…
Юлька сбегала за Костей, привела его с камерой, просто невозможно было упустить такой случай.
Нюра немного поломалась, потом выпила поднесенную Костей рюмочку и махнула рукой:
— А! Снимайте! По телевизору покажут?
— Покажут, — заверила Юлька.
— Вот и пускай эти профурсетки поучатся, как петь надо, — решила Нюра. — А то ни ноту взять, ни борща сварить не могут! В самом «Смаке» вышла одна, так ленивые вареники лепила. А еще с Украины! Позорище…
И они отсняли целую кассету этих странных, прекрасных, щемящих душу песен…
— Ну, Юлька, у тебя просто нюх на выгодный материал! — похвалил Костя.
— Само собой получилось, — поскромничала Юлька.
Но она уже предвкушала, как удачно это все смонтируется. Надо только продумать комментарий…
Их японский микроавтобус наконец-то починили, и они вырвались из «плена», торопись к следующей точке намеченного маршрута — далекому прииску.
Юлька смотрела в окно и не могла понять, как может так быстро меняться природа.
Только что был маленький кусочек Донбасса, расположенный в теплой долине, а уже к стеклам автобуса вплотную подступают массивные кряжистые кедры. Настоящая тайга…
Прииск шестнадцать-бис собирались закрыть в связи с неперспективностью. Золота там добывалось — кот наплакал. Но он был единственным, который разрешили посетить съемочной группе.
Юлька мечтала об эффектных кадрах, этакой «золотой лихорадке», и очень расстроилась, узнав, что сезонная смена уже разъехалась по домам.
— Ничего, — утешал ее Костя, — тебе сторож песенку споет. Арию. «Люди гибнут за металл…» Представляешь, как актуально? Какая находка!
— А там есть телефон?
— Тьфу! Урбанистическое дитя! Вот лично я без этого трезвона отдыхаю, — заявил Костя. — В «Останкино» осточертело. Расслабляйся, мать. Учись слушать тишину.
Прииск был обнесен высокой оградой, только часовых не хватало.
Узкая прозрачная речушка весело журчала по камням. Камни блестели на солнце, и так и хотелось наклониться и посмотреть повнимательней: а вдруг один из них золотой?
Съемочную группу встретили несколько бородатых мужчин в штормовках. И первым делом спросили:
— Спирт привезли?
Запасливый Костя потряс своим волшебным кофром, но тут же предупредил:
— Сначала все снимем.
Пока он выбирал точки для съемок, Юлька побежала в контору.
Слава Богу! На письменном столе стоит компьютер, рядом с ним телефон. Вполне современный аппарат, «Панасоник». И гудок есть. Как приятно увидеть в глухой тайге кусочек цивилизации!
Она быстро набрала восьмерку, московский код и номер Квентина в «Метрополе».
Тишина… Надо подождать, пока соединится… Интересно, что он сейчас делает?
В трубке раздалось глухое потрескивание, и незнакомый мужской голос сказал:
— Пятый. Говорите.
Может, она попала к дежурному по этажу? Квентин как раз живет на пятом…
— Алло! Простите! — закричала Юлька, прижав к губам ладошку. — Мне нужен мистер Квентин Джефферсон! Из пятьсот шестнадцатого!
— А, шестнадцатый! — донеслось до нее сквозь треск. — Кончай дурить!
— Алло! Это «Метрополь»? — надрывалась Юлька.
— Это «Хилтон», пять звездочек! — по хриплому хохоту было понятно, что на другом конце провода очень развеселились.
Что за черт?!
— Это Москва?
— Рио-де-Жанейро!
Чья-то огромная рука протянулась через Юлькино плечо и нажала на рычаг.
Юлька оглянулась. За ее спиной высился массивный мужчина. В отличие от других обитателей прииска чисто выбритый.
— Что вы делаете! Я же разговариваю! — возмутилась она.
— Отсюда нельзя, — коротко отрезал он.
— Я заплачу. Мне срочно нужно позвонить в Москву.
— Нет связи.
— Не врите! Телефон работает!
— Да. Через базовый коммутатор. Наберите любой номер — все равно попадете к дежурному.
— Поняла, — кивнула Юлька. — Но дежурный может соединить меня с Москвой…
— Нет. Он может связаться с Владиком, но уже через другой коммутатор.
У Юльки голова пошла кругом.
Двадцатый век кончается… А она не может элементарно связаться с любимым… И все факсы, компьютеры, «Панасоники» оказываются бессильны…
Терпение кончилось. Юлька села в современное крутящееся кресло, уронила голову на руки и разрыдалась.
Все отчаяние, которое постепенно накапливалось в ней за эти дни, прорвалось наружу с громкими всхлипами и потоками слез. Ее как нарочно отрезали от всего мира!
Нет… мир-то как раз бурлит себе вокруг и прекрасно себя чувствует. Юльку безжалостно отрезали только от одного-единственного человека, и ей казалось, что кто-то очень злой и могущественный подстроил это специально.
Массивный бородач растерялся. Он неловко протянул ручищу и осторожно погладил по голове ревущую журналистку.
Нервные эти москвички… И с чего так психовать? Вой, уже заикается, квакает, как лягушонок:
— Кве… Кве…
Глава 4
К СОЖАЛЕНЬЮ, ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ…
В этом году Юлька впервые отмечала день рождения одна, без Оли.
Первый раз неразлучные сестры оказались вдали друг от друга в их общий праздник. К тому же Юлька встречала его на восемь часов раньше сестры.
В Москве еще угасали предыдущие сутки, а здесь радиоприемник уже бодренько вещал пробудившимся ото сна птицам, рыбам, зверям… и нескольким людям на таежном прииске:
— Доброе утро! Вы, конечно, знаете, что сегодня для всех любителей поэзии совершенно особенный день. Шестого июня тысяча семьсот девяносто девятого года родился великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин. И мы начинаем нашу передачу с его незабываемых строк…
…Юлька откинула пуховый спальник и в одном купальнике побежала к речке.
Она с удовольствием плеснула в лицо ледяную воду, поежилась и отважно шагнула на скользкие каменистое дно… Предательский валун тут же отъехал в сторону.
Шлеп! Сноп брызг взметнулся вверх, а быстрый поток потащил Юльку вниз по течению, и она забарахталась, обдирая локти и коленки, пытаясь подняться на ноги.
Мелкие камушки, словно наждачная терка, стесывали кожу, вода попадала в рот, волосы сразу намокли и прилипли ко лбу, свешиваясь на глаза…
Чудом Юлька умудрилась подняться на четвереньки и почти ползком выкарабкалась на берег…