А этот круг жесток: пока ты на виду, тебя знают, помнят и любят… Тебе предлагают новые темы, тебя зовут, рекомендуют, с тобой считаются… А стоит выпасть на год-полтора из общей тусовки — и все.
«Кто такая Юлия Синичкина? А что она делала? А… так это было давно… И с тех пор ничего нового? М-да…»
Новые придут на смену, потеснят плечами. Молодые, напористые… И им будут отдавать предпочтение, а не молодой маме с малышом, у которой тысяча условий: без ночных смен… без дальних поездок… ох, малыш заболел… ох, не успела…
Да даже материально она не потянет… И сейчас едва перебивается, все, что получает за репортажи, разлетается в момент…
А вдвоем на одно пособие? Просто нереально…
А Юльке надо рассчитывать только на себя Хватит тешить себя надеждой, что Квентин по-прежнему ее любит и стремится к ней…
Ясно уже все. Тю-тю Квентин… Испарился как дым Растаял как мираж… Пора избавляться от иллюзий.
— Долго же ты думала! — с порога напустилась на нее врачиха. — Что, оставить решила?
— Нет, — потупившись, пробормотала Юлька.
Ей было стыдно за свое малодушие. Но ведь она честно все взвесила… И все же… как будто преступление совершает…
— Значит, аборт?
— Д-да… — кивнула Юлька.
— А чего же тогда тянула? Срок хочешь пропустить? За «криминалку» никто не возьмется! Я из-за тебя под суд не пойду!
Юлька испугалась.
— А разве поздно?
Врачиха словно специально мотала нервы. Что-то долго считала по календарику, листала карту, читала свои прошлые записи…
И только изрядно помурыжив Юльку, милостиво изрекла наконец:
— Ну… если успеешь анализы сдать… И если в абортарии небольшая очередь…
— Я успею… Я договорюсь… — зачастила Юлька — Давайте направление.
Но врачиха все тянула. Она, видно, и выбрала эту работу, чтобы удовлетворять свое неуемное, гнусненькое любопытство…
— А разве твой мальчик против?
У нее это прозвучало так ехидно…
— Он не знает.
— Да? И почему же ты ему не сказала?
— Это только мое дело.
— Он что, женат?
Во взгляде врачихи промелькнула плохо скрытая враждебность. Наверное, она на всех девушек смотрит, как на потенциальных соперниц, способных увести из-под носа чужого мужа… В частности, ее законного… Ее щит благополучия и благопристойности…
— Я не знаю, — честно ответила Юлька.
Ей уже было все равно, что о ней думают. Ведь она на самом деле ничего не знает о своем любимом…
— Маша, выпиши ей направление, — царственно велела она замухрышке-медсестре, которая тихо сидела в уголочке как мышка.
Она подняла на Юльку глаза, и только в ее взгляде Юлька увидела сочувствие…
Но «мышка» Маша быстро склонилась над бумажками, видно, боялась свою мегеру…
— Имей в виду, следующий аборт можно делать только через полгода, — сказала Юльке врачиха, как будто полагала, что Юлька теперь к ней каждый месяц будет бегать…
Юлька и это молча проглотила.
— Ты на платный пойдешь или как все?
— А какая разница?
— Платный с наркозом.
— А бесплатный? — ужаснулась Юлька.
— Ничего, потерпишь, — ухмыльнулась врачиха.
— А… с наркозом… дорого?
— Миллион.
С ума сойти! Где же она возьмет такие деньги?!
— Как все, — скрепя сердце решила Юлька.
В конце концов ведь все терпят…
Несколько дней она носилась как белка в колесе. Вскакивала ни свет ни заря, спешила в поликлинику, сидела в длинной очереди на анализы. Потом бежала забирать результаты, ехала в районный роддом становиться на очередь…
А там девчонка-регистраторша вела запись только полчаса.
И три дня подряд захлопывала окошко прямо перед Юлькиным носом:
— Мест больше нет!
… Она и в этот раз уже готовилась прекратить запись, но Юлька, отчаявшись, прорвалась к окошку и нахально сунула в него голову.
— Девушка, миленькая, я корреспондент ОРТ, — прибегла она к последнему безотказному средству. — Мне через неделю в командировку улетать. Можно как-то… поскорее?
Регистраторша посмотрела на нее…
— Ой, кажется, я вас видела… В «Вестях «…
— Это Российский канал, — поправила Юлька.
— Тогда в новостях… в молодежных! — просияла девушка. — Да, точно! Сейчас я посмотрю…
Она перелистала толстенный кондуит.
«Неужели это все на аборты?!» — ужаснулась Юлька.
— Есть одно место на двадцатое июля… У вас какой срок? Юлька протянула ей направление.
— Ой! Вам это поздно! — едва взглянув, воскликнула регистраторша. — Вам надо на этой неделе…
— Да… я уезжаю…
— И мы делаем только до десяти недель… Это в платной, с наркозом, можно до четырнадцати… — Она подумала. — Знаете что, пойдите в платную. Там очереди нет, все так культурно…
— Девушка, — взмолилась Юлька. — Ну откуда у бедной журналистки такие деньги?
— А разве вам мало платят? — искренне удивилась та. — Все говорят, что на телевидении тысячи получают… долларов…
Юлька не знала, смеяться ей или плакать. Наверное, смеяться…
— Ха-ха! — сказала она… и заплакала.
Регистраторша растерялась. Еще раз перелистала журнал и сказала неуверенно:
— Здесь на пятое одна сердечница записана. Ее еще кардиолог должен смотреть. Так ей отказать могут, у нас ведь нет реанимации. Знаете что… Я вас карандашиком поверх впишу, а вы приходите к восьми с халатом и тапками. Вот здесь сбоку список висит. Может, получится?
— А если нет?
Девушка пожала плечами.
— А что же вы так затянули?
— Некогда было… работа… — пробормотала Юлька.
— Я понимаю… Но честно… Это все, что я могу.
Ну вот, она-то решила… Да только опять все как-то неопределенно…
Возьмут ее или нет? Быть или не быть…
Теперь уже не от нее зависит… Теперь судьба решает: орел или решка… Неужели думает, злодейка, что Юльке мало досталось?
До последнего мурыжит… держит в подвешенном состоянии…
А этот, внутри, сидит себе и ухмыляется: «Что, съела? Избавиться от меня решила? Не так-то просто! Вот возьму и устрою так, что ничего у тебя не выйдет… Вот попляшешь тогда… Мамочка…»
И Юлька совершенно серьезно, как взрослому человеку, сказала обосновавшемуся в ее животе бесформенному комочку:
— Ну сам подумай. Отцу ты не нужен. Нет у тебя отца… А я одна не сумею… Зачем тебе такая жизнь? И мне она зачем? Уж лучше сразу…
Глава 12
КРУГ ПОСЛЕДНИЙ
Юлька с вечера приготовила вещи. Подаренный Лидой халат, тапочки, чистые носки, новую ночнушку. Положила пакет сока. Говорят, что после операции очень хочется пить…
Что еще? Зубную щетку, мыло… роман Довлатова, который она за суматохой никак не могла дочитать… Теперь будет время…
Как будто в командировку собирается…
Юлька старалась не думать о том, куда она отправится утром. Легла пораньше, закрыла глаза и стала по детской привычке считать вереницу розовых слонов…
Один, два, три… двадцать… сорок… сто семьдесят… Какой длинный караван… И все ярко-розовые, пушистые, с огромными ушами и загнутыми вверх хоботами, похожие на детские игрушки…
Стоп! Никаких игрушек! Никаких детей! Дети и слоны отменяются…
В комнате душно, хотя окно открыто нараспашку. Нагретый за день асфальт так и пышет жаром… А ночь где-то загуляла, опаздывает… Одиннадцатый час, а на улице все еще светло… Невозможно заснуть!
Лидка громко ругается с Василием Павловичем, ей вторит пьяный голос Борьки, а Катюшка заливается плачем в комнате — Лидка опять в сердцах надавала ей «горячих»…
«Если бы у меня были дети, — подумала Юлька, — я бы никогда с ними так не обращалась… — И тут же оборвала себя: — Тормози на поворотах. Детей не будет…»
Из кухни распространялся по квартире аромат жареной курицы с чесночной подливкой…