- За что?
- За то, что помогли, привели меня в чувство. Я не знаю, что на меня нашло тогда, в ординаторской.
- Вы просто запаниковали и я вас понимаю. С каждым может случиться. Главное, чтобы вы сумели вовремя взять себя в руки. От вас зависят жизни пациентов. В нашей работе эмоции нужно оставлять дома.
- Вы правы. Только иногда не получается. – Горько усмехнулась Рита.
- Учитесь. – Ирина Васильевна посмотрела на коллегу и в ее глазах промелькнуло сочувствие. Она помнила признание Риты в том, что Началов – ее отец. У хирурга было много вопросов, которые она хотела бы задать. Но сейчас был не лучший момент для этого. – Без этого никак. Такая у нас работа.
Рита молча кивнула. Лещук была права. И Владимир Петрович тоже не раз об этом говорил. Но Рита знала об этой своей слабости. Она слишком часто позволяла своим эмоциям и порывам взять над собой верх. Права Ирина Васильевна – учиться и еще раз учиться...
- Пойдемте, нас коллеги ждут. – Голос коллеги отвлек Риту от мыслей.
В ординаторской их встретили гробовым молчанием и напряженными взглядами.
- Все нормально, операция прошла хорошо. – Ответила Ирина Васильевна разом на все вопросы. Зоя рванулась было к двери, но хирург удержала ее. – Зоя Федоровна, вас ждет Анатолий Иванович, вам нужно заняться рукой. Потом вас осмотрит Александр Петрович. К Владимиру Петровичу вас все равно пока не пустят. – Мягко произнесла она и кивнула Миле, чтобы та проводила медсестру в травматологию.
- А что у вас? Как Максим? – Рита обвела коллег взглядом и напряглась, увидев, как те опустили глаза. – Что случилось?!
- У нас возникли осложнения. – Мрачно произнес Рустам. – У Макса скрытая артериовенозная аневризма. Мы обнаружили ее, когда добрались до ангиомы. Она небольшая, 5 мм. Но риск разрыва слишком велик. Мы не рискнули продолжать операцию. Нужно специальное оборудование. И нейрохирург.
- Аневризма? – Ирина Васильевна нахмурилась. – Где снимки больного? Мы не могли пропустить ее!
Рустам подал ей снимки. Хирург внимательно изучила их.
- Погодите... – Медленно произнесла она. – Не здесь ли вы ее обнаружили? – Женщина ткнула пальцем в сплетение сосудов. Она обратила внимание на это пятно раньше, но списала на ангиому и затенение области мозга.
- Здесь. – Рустам заглянул ей через плечо.
- Но почему Дмитрий Эдуардович ничего не сказал? Он же должен был предположить! – Лещук недоуменно обвела коллег взглядом.
- Нас это тоже интересует. – Вскользь заметила Наташа. Лещук скользнула по ней взглядом и вновь обратилась к Рустаму:
- Какие меры вы предприняли? Что с больным?
- Мы прервали операцию. Для начала нужно выполнить клипирование аневризмы, потом заниматься ангиомой. И то – у меня теперь сомнения, стоит ли. – Сказала Наташа вполголоса.
- Почему? – Ирина Васильевна наконец удостоила ее вниманием.
- Мы не можем быть уверенными в причине возникновения аневризмы. Если ангиома стала причиной, где гарантия, что в будущем не возникнет новых аневризм. И купировав ангиому, мы рискуем спровоцировать появление новых, но уже в другом месте. Мы вмешиваемся в кровоток. И неизвестно теперь, была ли ангиома причиной приступа.
- Вы правы... – Медленно произнесла Лещук, глядя на снимок. Наташа удивленно подняла брови. Надо же, Доцент признала ее правоту. – Поэтому я предлагаю, не откладывая, вызвать коллег из Киева и в случае необходимости транспортировать больного в столичную клинику.
- А как же Саксонов? – Подал голос Ярик.
- Я с ним поговорю. Слабо верится, что он с его-то опытом мог пропустить подобный случай.
Ирина Васильевна отложила снимок. Вопросов становилось все больше. Она знала Саксонова уже много лет. И на секунду не могла поверить, что он не заметил аневризму или хотя бы не предположил возможность ее образования. И почему-то хирургу казалось, что ответов будет больше, чем вопросов.
*
- Как ты? – Рустам встревоженно смотрел на Риту. Его пугал ее потухший взгляд. Мужчина понимал, что любимой пришлось пережить сегодня. И жалел, что не смог поддержать ее в тот момент, когда она так в нем нуждалась.
- Нормально. – Рита взяла его под руку. Они медленно шли по улице, и морозный воздух освежал голову. Вечера все еще были холодными, хотя календарь уже показывал весну.Но сейчас это даже радовало. Рита чувствовала, что ее голова раскалывается от мыслей и воспоминаний о сегодняшнем дне.
- Ты помнишь, как говорила мне: “Нормально – это не ответ”? – Напомнил ей Рустам. Он чувствовал, что любимую нужно отвлечь.
- Помню.- Рита слабо улыбнулась. – Но сейчас это действительно нормально. Иначе это просто не назовешь.
- Как тебе работалось с Лещук? Наш Доцент не сильно над тобой издевалась? – Пошутил Рустам, но Рита серьезно посмотрела на него:
- Рустам, она мне сегодня очень помогла. И она прекрасный хирург, в этом я убедилась.
- Она тебя очаровала? – Улыбнулся Рустам.
- Она меня научила. И поддержала.
- Надо же. Я не ожидал от нее, если честно. – Рустам помолчал. – Все же правду говорят: первое впечатление обманчиво.
- Погоди, может, еще и третье будет... – Рита все еще чувствовала на плечах уверенные руки Ирины Васильевны.
- Третьего мы не переживем. – Серьезно ответил Рустам. Рита засмеялась и шутливо толкнула его. Рустам хотел было схватить ее за руку, но поскользнулся и, не удержавшись, упал в сугроб. Рита, не удержавшись, расхохоталась, глядя, как серьезный и строгий доктор Агаларов пытается выбраться из снега. Все плохие мысли вылетели из ее головы. И уже через минуту она целовала ошарашенного падением Рустама.
Они вели себя, как дети. Бросались снежками, целовались под фонарями, стряхивали друг на друга снег с веток деревьев. Редкие прохожие с улыбками смотрели им вслед, не зная, что перед ними – два лучших хирурга города.
И когда наконец Рита с Рустамом добрались до дома, дверь им открыла обиженная Аня.
- Я вас уже жду-жду! – Набросилась она на родителей. – Я, между прочим, ужин приготовила! А вас все нет!
- Прости, Анюш! – Рита обняла дочь. – Мы просто задержались.
- В сугробе? – Понимающе кивнула девочка.
- В сугробе! – Засмеялся Рустам. Они с Ритой и вправду словно из сугроба вылезли. В коридоре уже лужа образовалась от снега, осыпавшегося с их одежды.
- Мама, тебе письмо пришло! – Аня, вспомнив, принесла Рите конверт. Та, все еще смеясь, открыла его. И побледнела. Рустам выхватил у нее из рук письмо и пробежал глазами по строчкам.
- Аня, где ты это взяла? – Резко спросил он.
- В почтовом ящике... – Испуганно ответила девочка. – Лежало. Я и взяла, тем более – там мамино имя... А что?
- Нет, ничего... – Рустам устыдился своего тона. – Просто это по ошибке принесли. Это не маме.
- Тогда выбрось его. И идемте ужинать! – Аня убежала на кухню.
- Да-да, идем... – невнимательно ответил Рустам, снова перечитывая письмо.
- Рустам... Что же это такое? – Рита всхлипнула. Рустам обнял ее, не выпуская из рук лист.
- Это чья-то шутка. – Повторил он. – Просто злая шутка.
Но перед его глазами снова и снова всплывали строчки письма: “Я знаю, как тебя достать. И твоя дочь слишком часто бывает одна дома. А маленькие девочки обычно очень доверчивы и беспомощны.” И руки Рустама невольно сжались в кулаки. Кто бы это ни был, он ответит за страх Риты и испуг Ани.
====== Часть 14 ======
Ярослав вел машину, бросая быстрые взгляды на Наташу. Вчера она попросила отвезти ее домой. И пока они ехали, женщина не проронила ни слова. Быстрый поцелуй у подъезда – и все. Ярик хотел было догнать Наташу, расспросить... Да даже просто обнять и дать ей понять, что он рядом. Но не решился. Почти каждый день он ругал себя за свою нерешительность. Ему хотелось обнимать любимую, хотелось знать о ней все, хотелось стать для нее всем. Но все чаще он наталкивался на ее отстраненность. И если раньше Ярик списывал это на сложный характер любимой и ему даже казалось, что он привык, то сейчас его все больше грызло ощущение, что не все так хорошо, как хотелось бы. И больше всего мужчину злило то, что он не решается проявить свой характер, настоять, узнать, что происходит. Ведь он так боится потерять Наташу...