– Не сомневаюсь. Только Король не отпустит вас в отставку.
– Оно, конечно, так – до поры до времени.
– А вам не приходит в голову, что народ побоится ходить в такое заведение? Какие слухи пойдут по городу о вашей кухне? Что вы строгаете во все блюда вяленое мясо мятежных Магистров? И сцеживаете в суп кровь невинных младенцев?
– Вурдалаки с тобой, парень! Это же лучшая реклама! Впрочем, невинные младенцы – это что-то новенькое. Надо будет запустить и такой слух.
Ничего более содержательного я от него так и не дождался.
Впрочем, одна идея меня в тот вечер все же осенила, уже перед самым уходом.
– Я решил взять с собой сэра Лонли-Локли, – торжественно заявил я, поражаясь собственной гениальности. – Это, надеюсь, возможно?
– Вообще-то камера рассчитана на одного. Будете спать в обнимку? Впрочем, с твоими представлениями о комфорте…
– Нет, вы не поняли. Я собираюсь его уменьшить и спрятать в кулаке. Сэр Шурф меня как раз этому научил несколько дней назад. Он говорит, у меня здорово получается. Правда, мне пока не доводилось практиковать на живых людях, – нерешительно добавил я.
Моя самоуверенность испарялась, как лужа в пустыне.
– А никакой разницы, – успокоил меня Джуффин. – Отличная идея, Макс. Говорил же я, что никто лучше тебя с этим делом не справится!
– Надеюсь, что так оно и есть. А сам-то Лонли-Локли согласится?
– Во-первых, Шурф будет польщен твоим доверием. Он воспринимает тебя куда серьезней, чем ты можешь вообразить. А во-вторых, его мнение, по большому счету, никого не интересует: приказ есть приказ. Привыкай, кстати. Ты – мой заместитель и приказывать – твоя прямая обязанность.
– Грешные Магистры, чего я терпеть не могу, так это приказывать, – поморщился я.
– Да уж. А кто запугал своим грозным рычанием всех младших служащих на нашей половине Дома у Моста? А кто генерала Бубуту до припадка чуть не довел? Не прибедняйся, сэр Макс. Из тебя выйдет отличный тиран – из тех, кого с наслаждением убивают во время государственных переворотов.
– Когда у меня наконец появилась возможность отдавать приказы, первые дня два я действительно был счастлив, – смущенно признался я. – А потом понял, что это занятие не по мне. Даже посылая курьера за камрой, я перестаю быть тем симпатичным Максом, которого я столько лет знаю. Так что приказ отдает кто-то другой. Не могу сказать, что он мне нравится.
– Экая ты у нас сложная натура, – ухмыльнулся Джуффин. – Ладно, не переживай, я сам пошлю Шурфу зов и все ему объясню. Есть еще пожелания?
– Пока нет. В чем я действительно уверен, так это в том, что в компании Лонли-Локли мне будет спокойнее. Джуффин, я вам никогда не говорил, что я – довольно трусливый парень? Имейте в виду.
– Представь себе, мне тоже так будет спокойнее, – признался Джуффин. – А я тебе никогда не говорил, что я – не в меру осторожный старый хитрец?.. Учись формулировать, сэр Макс. Я сказал примерно то же, что и ты, а насколько приятней для самолюбия.
Гостеприимный дом шефа я покинул почти в смятении. Я пытался убедить себя, что если уж у Джуффина хватило ума доверить мне самостоятельно разработать и провести операцию, то так ему и надо. Получалось довольно неискренне. Внезапно проснувшийся «комплекс отличника» нашептывал, что я должен все сделать на «пятерку», или умереть, чтобы не видеть собственного позора. Где он был, этот комплекс, когда я учился в школе, хотел бы я знать?!
Впрочем, сколько бы я ни ворчал, заранее было ясно, что когда все закончится, я буду счастлив узреть улыбку сэра Джуффина Халли и услышать его покровительственное заявление, способное доконать человека, только что своротившего горы: «Вот видишь, Макс, я же тебе говорил, что все будет в порядке, а ты мне не верил». Пришлось смириться с мыслью, что я готов героически свершать неведомо что во имя снисходительной улыбки своего начальника. Вот ведь до чего докатился.
Была холодная ночь. Одна из самых холодных за всю зиму. Ртутный термометр моей родины наверняка стоял бы сейчас на нуле по Цельсию. Климат в Ехо вообще более чем умеренный: ни морозов, ни жары, что, к слову сказать, совершенно меня устраивает. Романтика снежной зимы никогда не пленяла мое сердце. Терпеть не могу в сумерках идти на работу, шлепая по грязно-белым тротуарам одеревеневшими ногами в промокших ботинках. И раздумывать о том, в какую сумму влетят новые. А в разгар лета я душу отдать был готов за глоток свежего воздуха. Так что мягкий климат Ехо делает меня счастливым. Ну, хоть что-то делает меня счастливым, хвала Магистрам!